К весне вдруг с фронта вернулся Григорий Полищук младший с женой. Он уже успел отлежаться в госпитале. Приехал он опираясь на костыли. Спина его была вся забинтована. Он горел в танке, но удалось спастись. Отец всех разместил в нашей квартире. Молодым отдал спальню, сам, сестрёнка и старший Полищук спали в большой комнате, я с братом — на кухне. Вера, так звали женщину, приехавшую с Полищуком младшим, пожила около трёх месяцев и уехала на Украину домой. Женщина в доме однозначно для меня была хорошим помощником, и я подтянул школьные дела. За это время Тамара освободила квартиру и переехала в дом своего первого мужа, который погиб на фронте в штрафбате или в тюрьме. Однако наследников на дом не было, и она стала домовладелицей. Оба Гриши перешли в освободившуюся комнату и жили там до того времени, пока младший не окреп, залечив раны. Потом отбросил костыли, ходил с палочкой, а затем и без неё. Медкомиссия признала его непригодным для несения военной службы. Отец его устроил в артели физруком. Затем на партсобрании его избрали парторгом артели. Женился он на служащей артели удмуртской девушке, у которой был свой дом. Через тридцать лет мой брат был в Ижевске и встретился с Григорием младшим. Он уже был дедом, пенсионером. Григорий старший из города уехал и жил где-то на Украине со своей новой женой, с которой тоже познакомился в Ижевске. Мы даже гуляли у него на свадьбе. Квартиру внизу полностью занял лудильщик из артели, ранее занимавший одну комнату.
Жизнь у нас потекла, как и текла до этих потрясений. Экзамены в школе я сдал нормально. Мне очень помогли мои друзья Кирилл и Лёва. Я подружился ещё с одним Лёвой. Этот мальчик жил недалёко от меня с матерью и старшей сестрой. Обыкновенная удмуртская семья. Мать Лёвы была членом партии, активной рабочей на чугунолитейном заводе, а впоследствии — на заводе №46 министерства танкостроения. К Лёве я часто заходил просто поболтать или вместе готовить уроки. Он был очень больным мальчиком. Ни сердце, ни лёгкие не справлялись со своими функциями, не говоря о том, что он был почти слепой.. Уроки он делал при помощи очень большой лупы. Он хорошо рисовал, также при помощи лупы. Лёва очень привязался ко мне и частенько заходил к нам. Когда настали летние каникулы, я опять пошёл на работу в артель и продолжал делать шайбы для запалов, правда, теперь я уже сам делал оправки для доводки шайб до нужной кондиции.
По вечерам заходил к Лёве Шиляеву. Он мне показывал, как он рисует, перерисовывает. Однажды я зашёл к нему перед вечером. Дома были он, сестра и ещё одна девушка моих лет. Они сидели за столом и играли в игру, которую я никогда не видел. Собственно это была не игра, а отдельные карточки, на которых типографским шрифтом были написаны правильные обращения при любых обстоятельствах. Ряд обращений при желании познакомиться в одной карточке, объяснение в любви в другой, предложение пройтись в третей. Карточек было штук тридцать. Все предложения были написаны в старинном стиле, красивой вязью. Было очень забавно. Ребята предложили мне поиграть во флирт, как назвали они эту игру.
Я сел и начал тоже искать понравившиеся мне изречения и передавал их тем, к кому решил обратиться или что-то спросить. Немного посидев, я поднялся и начал прощаться с друзьями. Девушка, с которой я только познакомился, поднялась и тоже сказала, что уходит, так как ей нужно домой идти через большой пустырь у самого леса, а уже начало темнеть. Мы вышли из барака вдвоём. Провожая девушку, я узнал, что отец у неё на фронте, она с матерью приехала в Ижевск из Смоленска. Я ей рассказал о себе. Когда дошли до её дома, не задерживаясь разошлись.
Так мы встречались пару недель, но не каждый день. Лена родилась в Смоленске и до войны нигде кроме своего города не бывала. Очень любила гулять в лесу, куда ходила по грибы и ягоды. Очень хотела бы увидеть море. Мои рассказы о море слушала внимательно. Гуляли мы по вечерам. Когда я приходил домой, отец очень внимательно за мной следил. Конечно, мне было приятно проводить с девушкой время. Не имея часов, однажды мы увлеклись, и я пришёл домой в начале двенадцатого. Отец спать не ложился. Нет, он не боялся, что я ночью ходил по городу, это я знал, но настроение сразу испортилось. Я постелил постель в кухне, но лечь не успел, отец вышел из комнаты и зашёл на кухню.
- Рано, сынок, ты начал гулять с девочками, — сказал он, — наверное, ты забыл, какое сейчас время. Никто не может сказать, что будет завтра, послезавтра. Война есть война. Не исключено то, что ты будешь призван в армию. На кого ты оставишь девушку, которой ты увлечёшься, которая увлечётся тобой? Чем я сумею тебе помочь?
Он ещё что-то мне говорил, но я уже ничего не слыхал. Два года с лишним я делал невозможное, чтобы в семью принести кусочек хлеба или ещё чего-то съестного. Я мёрз, я мок под дождями, работал день и ночь в прямом смысле. Отец с дядей решили, что мне будет лучше, толкнув меня в грязные лапы улицы как какого-то бесчувственного несмышлёныша. Теперь в семье уже было немного легче с питанием, была картошка, соль, немного жиров. На базаре я и сейчас немного подрабатывал. Да, ему было тяжело. С Тамарой у него ничего не получилось, но моей вины в этом не было. Отец стал неузнаваем. Он один раз влепил мне пощёчину за то, что я не сумел реализовать полученную по талонам водку и второй раз идти на базар отказался. Я был в отчаянии. Убегать из дома было безумием. Паспорта у меня не было, но я был высокого роста, и любой военный патруль мог меня остановить и арестовать, как уже несколько раз было на базаре. Да, они через час-два меня отпускали, но это было очень неприятно — ходить под стражей. Положение было безвыходным. Мне жалко было отца, а он боялся того времени, когда я его покину. Он говорил о каких-то бабах, которые меня могут увести и чёрт знает, что со мной сделать. Не ожидая от меня никакого ответа, он повернулся и ушёл в комнату. Утром я ушёл на работу. Вечером привёл сестрёнку из садика. Сделал ужин и улёгся отдыхать. Малышка ещё немного поиграла в своём уголке и тоже легла спать. Она была не по летам самостоятельной. К друзьям я больше не ходил до начала учебного года. Год начался, как и предыдущий, с лесоповала. Урожай картофеля мы собрали хороший. Было и немного других овощей. Когда убирали урожай на огороде в артели, нам помогала советами начальник пожарной охраны артели Ольга Тимофеевна. Она была отличной хозяйкой в своём доме, отличная огородница. Муж у неё работал в отряде охраны машиностроительного завода. У них была очень красивая дочь, чуть моложе меня. Тимофеевна, так её звали многие в артели, иногда брала сестрёнку и гуляла с ней. Мы с братом на это не обращали внимания и даже были довольны, что сестрёнка под надзором и не мешает нам работать.
