Отец - 2

Я не знаю, кто предложил отцу новую работу, то ли помог брат его, то ли в тресте видели, что на этой должности должен был быть другой человек. Однако так или иначе отцу предложили должность председателя производственной артели «Металлист» системы промкооперации. Ему разъяснили, что эта старая артель до войны выпускала ложки, кастрюли, изготовляла кровати. Сейчас ей дали новое направление — изготовлять полностью запалы к гранатам Ф-1, или, как их называли, «Лимонками». Прежний председатель артели с этой работой не справился, а фронт требовал гранаты. Станочный парк этой артели был очень старый. Токарные, фрезерные, штамповочные станки, полуавтоматы работали от общей трансмиссии. Шорники не успевали чинить трансмиссионные пасы, не хватало сыромятной кожи для сшивочного материала. Да и на сами запалы шёл дефицитный лимитированный металл. Руководители промкооперации открыли перед отцом, как говорится, все карты. Отец посоветовался с дядей Мишей и предложение принял.

В момент, когда отец принимал артель, в Ижевск приехали Берия и Ворошилов. Цель приезда столь высокопоставленных особ была одна: они должны были передать мотозавод, который был в подчинении наркомата машиностроения, наркомату вооружения. От наркомата вооружения здесь уже находился заместитель наркома Новиков. Эта перезагрузка предприятия поставила дядю в тяжёлое положение. Он, машиностроитель, мягко выражаясь, в изготовлении оружия не очень хорошо разбирался. Железнодорожные составы с оборудованием, демонтированным на заводах Тулы, начали подходить почти одновременно с приездом именитых гостей. Новый корпус мотозавода, который начал строиться до войны под выпуск мотоциклов ИЖ-12, был ещё без двух верхних этажей. Приехали оружейники, технологи и начали приспосабливать то или иное оборудование, установленное на заводе, под выпуск деталей для пулемёта системы «Максим».

Станков на изготовление нужного комплекта деталей не хватало, то же — и площадей для установки станков, которые прибывали ежедневно. В это время дядя предложил отцу принять цех для изготовления ЗИПа (набора запасных инструментов и приспособлений) для пулемётов. На эти работы он обещал выделить несколько станков, в которых нуждалась артель. Дядя свёл отца со своими помощниками, которые оформили передачу основных средств, а так же составили акты на передачу фондовых материалов для изготовления этого ассортимента изделий. В артели также начались работы по перестройке помещений под новое оборудование. Оказалось, что потребовался гальванический отдел механического цеха, так как некоторые детали как запала, так и прочей продукции требовали оцинковки, медирования, никелировки, а впоследствии — и хромирования. Вот здесь отец развернулся со всей энергией и присущей ему настойчивостью.

Руководство промкооперации, увидев такой разворот дел, дало заказ на изготовление метизов для винтовочных ящиков, требующихся в большом количестве заводу, выпускающему винтовки. Отец пригласил на работу старых мастеров, давно ушедших на пенсию. Он создал для этих рабочих более выгодные условия, чем на заводах, например, работу в одну смену, сокращённый рабочий день, несколько лучшее питание, чем на заводах, потому что сумели использовать смежное предприятие, продкооперацию. Затем отец нашёл грамотного инженера-производственника Асю Ароновну Крейн. Она приехала в Ижевск, когда её муж лежал на излечении в госпитале после ранения. Когда её муж Григорий, а по-еврейски Герш, вышел на костылях из госпиталя, где ему укоротили ногу на семь сантиметров после операции при гангрене, они решили из Ижевска никуда не уезжать. Григорий был инженер-конструктор, она имела специальность инженера-механика. Вакансий для этих специальностей здесь в городе было хоть отбавляй. Гриша пошёл на работу на машиностроительный завод наркомата вооружения, её пригласил на должность начальника цеха отец. Он об этом не пожалел.

Она с первых же дней работы показала себя энергичным, знающим своё дело инженером. Эта маленькая женщина одновременно была в трёх зданиях механического цеха, перемещаясь по территории артели, как метеор. В цеху у неё было отгорожено маленькое помещение, где располагалась её контора без штата. Она между сменами писала всевозможные бумаги, ведомости, бухгалтерские отчёты, расчёты. В рабочее время её можно было при надобности видеть, остановившись в цеху. Она сама появлялась. Говорила она громко и внятно. Её голос пробивался через гул трансмиссии, хлопанье трансмиссионных ремней.

Муж её, Григорий, был полной противоположностью жене. Разговаривал тихо, медленно, ходил он степенно, как бы обдумывая каждый шаг. Сначала ходил на костылях, затем, когда ему сделали специальный ботинок, ходил с палочкой. Григорий был вечно чем-то недоволен. Как-то, когда мы близко познакомились, он рассказал, как к ним в конструкторское бюро вошёл нарком вооружения Устинов. Он был в форме генерала. Войдя в зал, где конструктора делали своё дело, он громко подал команду: «Встать, когда к вам вошёл генерал»! Все конструкторы вскочили со своих мест.

– Ну кто он такой? — возмущался Гриша. — Мальчишка! У нас половина конструкторов уже с фронта пришли, покалеченные, а он хочет, чтобы перед ним вскакивали...

Конечно, он мог возмущаться у нас на кухне. В бюро он вскочил, как и все, приветствуя генерала.

Ася Ароновна при первых беседах с отцом признала его начальником, несмотря на то, что она была по образованию инженер. Отец предупредил её, что технические вопросы, касающиеся производства, остаются за ней, выставив ей одно условие, что прежде, чем она будет исполнять своё решение, она отца поставит в известность. Очевидно, отец этим условием убивал двух зайцев. Во-первых он должен был знать, каким образом на вверенном ему предприятии решаются технические вопросы, во-вторых, он повышал свой технический уровень как в ознакомлении с техникой, так и с возможностью самого станка выполнять те или иные процессы. Для такого производства у него было знаний маловато.

Когда появилась возможность добиться брони для должности главного инженера, в артель пришёл опытный инженер-механик Метелёв. В очень короткое время технология изготовления в артели запалов гранат была решена. Лишь одна деталь требовала спецоборудования — это очень важная деталь в запале, боёк. Эту деталь без специального станка сделать было невозможно. Военпреды запалы с доморощенными бойками даже смотреть отказывались. Да особо-то и показывать было нечего. Тогда отец обратился к представителю комитета обороны при Удмуртском обкоме партии. Через несколько дней самолётом из Москвы была доставлена большая партия бойков в пачках по несколько тысяч штук в каждой. Как впоследствии нам сказали, какой-то московский завод, который изготовлял запалы, эвакуировался и находился в пути. А эти запалы остались в складах готовой продукции. Через несколько дней упакованные ящики с гранатными болванками, а также ящики с запалами отгружались на станции для отправки на химзавод.

Не меньший спрос был на ширпотреб. В госпиталях не хватало кроватей, посуды, кастрюль, ложек, кружек. Артель развернула свою деятельность.

Отцу показали сруб деревянного двухэтажного дома, строить который начала артель до войны. Он, используя свои связи со стройтрестом, договорился, что строители достроят дом внепланово. Но это будет несколько позже.