Дядя Исбранд.
Мой дядя Исбранд забрал меня с вещами и в долгой дороге на телеге, рассказал мне, что больше 32 рублей за мой прокорм и ночлег общество ему не дало, но он хочет от меня большего. Он бы с удовольствием пошёл в школу, но сидеть среди малышей, со своими 65 годами, это для него поздно. Он уже старый гриб и не подходит для этого дела, но если я его до весны выучу писать свою фамилию на русском языке, то ему большего и не надо, так как он знает, как это тяжело, научить старого пса лаять!
Так же, мой любимый дядюшка, рассказал мне о моих будущих хозяевах. Пастор Б. является вором, который отбирает у людей их земли, и всеми силами сорит людей между собой, да к тому же он травит людей своей Гомеопатией. Но в десять раз хуже его, был краснорожий Беккер, этот противный осел, который не оставлял ни одного человека, чтобы не избить. Этих двух фамилий, я должен опасаться и ни в коем случае им не доверять, даже если они мёдом будут мою морду мазать!
Дядюшка был грубоват на слово. Другие люди были, по его словам, вполне нормальными и с ними можно было хорошо жить, если не вызывать собаку из будки! Я был на стороне моего дяди и верил ему. Дядя был высоким и крепким мужчиной, с искренним лицом и бесхитростными глазами, небесно-синего цвета. Он мне нравился, этот огромный мужчина с длинными руками и ногами, обутыми в обувь "шлорры"* казался мне богатырём. Моё воображение, возбудило во мне юношеское мужество, перед встречей с такими опасными людьми и я спросил дядю:
- А на тебя не пытался хоть один раз, напасть этот рыжий Беккер?
Мне не верилось, что кто-нибудь осмелился напасть на этого доброго великана.
- Естественно!- ответил он с усмешкой, его лицо покрылось морщинами и глаза загорели возмущением
- Один раз я, в заднем дворе, рубил кусты и не думал ни о чем плохом. Этот пройдоха, как кошка, подкрался ко мне с сзади и так ударил меня вилами по голове, что даже черенок сломался! У меня в глазах все позеленело. Что там дальше случилось, я не знаю, но я просто был в не себя от возмущения! Я даже до сих пор стыжусь об этом говорить! Беккер потом должен был много месяцев хлебать суп гемотерапии!"
- "Вот и наше село видно!" - прервал он свой рассказ.
И вот въехали мы в деревню, в которой была моя школа. Моё сердце билось сильно, все население деревни вышло меня встречать, и ребятишки даже на заборах сидели. Все хотели посмотреть на нового учителя. Мне было всего 16 лет и первые ошибки я сделал сразу же, как только въехал в деревню. Я никого не приветствовал. В той деревне, в которой я вырос, эта традиция уже отошла, и я не приветствовал людей, которых не знал. От этого я только потерял. Люди говорили, что можно ожидать от такого учителя? Не очень-то и много, так как он не может даже сказать: «Добрый день!"
Другие говорили, что я гордый фрукт и было бы лучше, сразу же меня выгрузить за огородами. Все это привело к тому, что все охладели ко мне и только краснорожий Беккер и пастор Б. хотели иметь со мной дружбу. Это событие очень меня расстроило. Ведь как раз с этими людьми, я не должен был поддерживать контакт. Недоверие жителей к учителю, это своего рода яд на нежный цветок. В эти трудные для меня дни, я познакомился с женщиной, которая была женой моего дяди Исбранда. Это была женщина редкого ума и доброго сердца. Она была оазисом в пустыне. Но к моему горю, она умерла на третий или четвёртый месяц пребывания меня у них. Как горько я плакал, что потерял такую материнскую подругу, которая подарила мне щедрость своего материнского сердца, как мне её не хватало, ведь прошло уже восемь лет, как я был без материнской любви моей мамы, которая рано умерла. И для школы она тоже дала мне первые наставления, но об этом в другом месте. Как будто Господь дал мне бесплатно столько разочарований и страданий, чтобы подготовить меня к учительской профессии.
Свободное копирование
