Беги за шампанским
Однажды выбрав себе профессию, ты уже с ней расстаться не можешь. Если профессия по призванию выбрана. Это как с любимым мужем, иногда хочется его убить, но развестись - никогда. История эта абсолютно правдива, имена действующих лиц не изменены, так как их уже, без сомнения, нет в живых - все они были значительно старше меня. Медицинский институт я заканчивала в те годы, когда существовал такой "страшный зверь" - распределение. Мы все должны были отработать 2 года в провинциальных больничках. Я выбрала родовспоможение. Мне это казалось очень романтичным, присутствовать при рождении новой жизни и соучаствовать при этом. Это вам не терапия, думала я, " то ли терапевт вылечил больного, то ли больной продолжает жить, несмотря на все старания терапевта".
Я была распределена для прохождения интернатуры в родильный дом промышленного городка Чирчик. Мой первый учитель Анна Петровна, которую все за глаза звали Анкой, рассказала мне, что она после окончания института немедленно попала на фронт, хирургом, и училась мастерству хирурга по принципу " щенка бросить в воду". В самый первый день, заглянувшая в ординаторскую санитарка сказала, что операционный блок "развернут" и врачей приглашают мыться.
- Ну, пошли оперировать, сказала Анка , ты какие способы мытья рук знаешь?
Я бодро перечислила. Кивнув мне головой на соседнюю раковину, она предложила мне начинать. Я была так рада и горда - первая операция! До сих пор я их видела лишь из-за спин хирургов и своих однокурсников. Операционная сестра одела нас в стерильную одежду, халаты, маски, позволяющие видеть только глаза , и, увидев, что я заняла место за операционным столом, мягко, кивком головы указала мне, чтобы я заняла место ассистента. Сказать, что Анка на меня орала, будет неправильным, но она все время покрикивала: " держи здесь, как ты держишь инструмент, где тебя учили, промокай быстрее! Прямо замедленное кино какое-то". На следующий же день ситуация повторилась. Но, когда я заняла у стола место ассистента, Анка приказала мне изменить его и обратилась к операционной сестре Рене, кивнув на меня: " Скальпель доктору ". Ноги у меня подогнулись от страха, но я покорно заняла место хирурга и приняла в дрожащие руки скальпель. -" Не трусь и перестань трястись, я же здесь! Поехали!"-
После окончания операции, я лихо сбросила перчатки, и сказав, " Больной будет жить!", спросила, когда бежать покупать шампанское, я должна, мол, после первой операции коллегам шампанское поставить. Анка смеялась до слез:
- Ты что же считаешь , что это ты оперировала? Это я водила твоей рукой, а ты пока только "промокашка".
Прошло 2 месяца. Я дежурила сутки в воскресенье, но узнав, что меня назначают ответственным дежурным, а вторым врачом будет наша акушерка Анечка, которая только что закончила стоматологический факультет (!), я взмолилась: - Анна Петровна, я боюсь, а если операция, какой же Анечка помощник? -
- Да ничего страшного, я же имею право в гости пойти или нет? Пить я не буду, в случае чего, позвонишь в скорую, все водители знают , где меня найти, городок-то маленький.
В 5 часов утра звонок по внутреннему телефону и отрывистое "Ответственного врача срочно в родзал!" Бежала я впереди собственного визга и чувствовала, что у меня шапочка на голове вслед за волосами поднимается, это, оказывается не фигура речи, а правда. На бегу я повторяла себе: " Развернуть операционную, войти в вену, определить группу крови!". Все это я и озвучила командным голосом, ворвавшись в помещение, и добавила,- в скорую звоните, Анну Петровну сюда и двигайтесь побыстрее! Давление? Пульс?"
Услышав ответ, что давление падает, но не катастрофично, пульс частый, пока держится, но кровопотеря большая, я и начала операцию с местной анестезии, так как анестезиолога у нас не было. Не растерялась я потому, что зла была, как тысяча чертей на Анку, да и ожидала, что с минуту на минуту она ворвется в операционную, как ураган. Анечка ныла у меня над ухом, что она оперировать не умеет, что она стоматолог по образованию, а я как-будто умею!?
Вошла санитарка с сообщением, что водитель на скорой новенький и Анну Петровну не нашел. Я только помню, что свистящим шепотом требовала, чтобы Скорой помощи объяснили ситуацию и Анку нашли из-под земли. Я не могла озвучить, что у меня больная погибает, она была в сознании и все слышала, периодически спрашивала : " Доктор, я не умру? А ей в ответ: " Кто же тебе позволит, попробуй только!"
Акушерка наклоняется к моему уху с сообщением, что у нас нет больше крови четвертой группы, а давление 40 и пульс слабеет. Я командую: " Лейте струйно первую и вызывайте доноров для прямого переливания крови из соседнего танкового училища". И тут она вбегает, Анка, моя спасительница, дрянь такая! Отшвырнув Анечку, как собачонку, а меня на ее место, она встает на место хирурга и, приговаривая: - "Ну, вот и хорошо, все прекрасно", - пинает меня ногой по голени (руки-то стерильные!) - Держи здесь, ты, что спишь что-ли?! - Какой тут сон, от слез меня спасло только то, что я не могла этого себе позволить, кто же слезы-то вытирать будет, очки зальет, а персонала у нас не хватает. "Стерильная" Анечка готовится принять ребенка. Есть! Живой, но слабенький, будет ли жить? Но жизнь матери спасена.
Выйдя в предоперационную, где я, повесив голову, сбрасываю перчатки, Анка спрашивает, - А ты больную-то перед операцией осмотрела? Нет? Ну, тебя, идиотку Бог спас. Если бы ты это сделала, ты бы ее живой до операционной не дотащила!".
Рассвело, минули сутки. И тут, я упав головой на стол, зарыдала в голос, - Я никогда не стану акушер-гинекологом! - Обогнув стол, Анка вытащила из моего кармана сигареты и, неумело дав мне прикурить ( это в ординаторской-то!), тихо сказала,- ты уже им стала,- и вдруг заорала,- сопли-то утри и через час магазины откроются, беги за шампанским.-
Прошло 45 лет и только сейчас я поняла, она, Анка , прикрывала этим показным цинизмом свою уязвимость, ранимость. Анна Петровна, мой первый учитель.
Свободное копирование
