Ленинградское дело

Ленинградское дело

       Я на втором курсе. Разворачивается Ленинградское дело, организованное Сталиным против ленинградской партийной организации. Существо дела студентам не разъясняют, да, как помню, оно нас тогда и не очень интересовало. В институте мы ощущали лишь его внешние проявления: неожиданно сменился ректор Капустин, перестали читать лекции и исчезли из института некоторые ведущие преподаватели.

Напряженность ситуации и нервозность преподавателей мы почувствовали, пожалуй, только на лекциях и семинарах по основам марксизма-ленинизма. Лекции по этой дисциплине нам читал доцент Согомонян, он же вел и семинарские занятия в нашей группе. На занятия он приходил в военной форме с рядами орденских колонок на гимнастерке. Поначалу, семинары, которые он вел, проходили достаточно спокойно, хотя группа наша и не отличалась большим усердием в постижении марксизма и ленинизма. Потом его манера работы с группой резко изменилась; его замечания студентам часто стали сопровождаться криком и обидными эпитетами, за неверный ответ на вопрос мог выгнать из аудитории. Запомнился один из семинаров. Согомонян задает вопрос кому-то из студентов. Тот отвечает неверно. – Садись двойка, говорит преподаватель. Тот же вопрос другому студенту, и опять двойка. Опросив еще человек пять, и поставив столько же двоек, он, возмущенный, нервно указывает пальцем на меня. – Может быть, вы ответите правильно? Возможно, что мой ответ и мог бы быть правильным, но в студенческие годы, да и долгое время впоследствии, я ощущал какой-то комплекс неполноценности, зажатость, совершенно не мог отвечать в присутствии других людей. Мне казалось, что я несу какую-то чушь, что все смотрят на меня, я краснел и от этого совершенно терялся, предпочитая отмалчиваться. Так вышло и на этот раз. Я встал и просто сказал, что ничего по теме не знаю. По-видимому, этот ответ переполнил чашу терпения Согомоняна. Что тут началось! Горячий армянин в гневе кричал, что откажется вести занятия с группой лентяев, что мы умышленно, на руку врагу, игнорируем науку марксизма-ленинизма и т.п. – А вот с этим, кричал он, указывая на меня, я сейчас пойду в первый отдел, мы выясним, что это за человек, каково его политическое лицо! И прервав занятия, повел меня в первый (секретный) отдел, где зашел в кабинет начальника, оставив меня дожидаться решения. Через некоторое время Согомонян, хмурый, вышел из кабинета и, ни слова не говоря, махнул рукой – иди, мол, на место. Это сейчас может показаться смешным, а тогда под горячую руку меня с моим «политическим лицом» спокойно могли выгнать из института под аккомпанемент ленинградского дела. В том же семестре и этого доцента в институте не стало. Исчезли и другие преподаватели с нерусскими фамилиями.