Детство моего дневника. Глава 21
Первое письмо
День Рождения Надежды Алексеевны был первым днём учёбы после каникул. Она тогда отдыхала в Чехии, поэтому мои поздравления были отложены до её возвращения.
Тем временем в школе ходили самые фантастические слухи по поводу увольнения Маргариты Юрьевны. Говорили, что произошёл какой-то конфликт, чуть ли не с дракой между её ученицей и каким-то мальчиком, а мальчика она то ли ударила, то ли отругала. В общем, нелепая история, каких случается за год десятки, ничего особенного. Но если учитель уволился, значит, в этом есть какая-то загадка. Первую неделю мы с жаром обсуждали любую версию случившегося, хотя и знали, что это не вернёт нам учителя.
Вместо Маргариты Юрьевны первое время наши уроки вела Нина Александровна, тот самый завуч, о котором уже шла речь в этой истории. Может быть, математика в шестом классе не такая уж сложная и серьёзная вещь, но из объяснений нового учителя было сложно что-либо понять. Мне кажется, её больше заботило наше поведение и, как это называется, прилежание.
Вскоре вместо неё появилась Ирина Андреевна, которая тоже с трудом находила с нами общий язык да ещё к этому была не в состоянии утихомирить разбушевавшуюся аудиторию, так что уроки стали не только непонятными, но и шумными. К концу четверти мы, разумеется, привыкли к новому учителю, но всё-таки продолжали жалеть об уходе Маргариты Юрьевны. Несмотря на строгий и решительный характер, она всегда была больше, чем учителем. У неё было непомерное чувство юмора, шутки на все случаи жизни и доброе отношение к каждому из нас.
Как-то после гитары мы с Настей зачем-то зашли к Татьяне Александровне. Настя и вообще отличалась такой особенностью, что у неё всегда были какие-то вопросы к кому бы то ни было, и тут тоже, видимо, нужно было что-то решить или отдать какие-то деньги или ещё что. По тому, как Татьяна Александровна торопилась нас отправить, мы поняли, что она куда-то торопится.
- А куда Вы собираетесь? – спросила Настя.
- К Маргарите Юрьевне в гости.
- А мы тоже хотим.
- Ну, вы же сами понимаете, что вас туда не приглашали заранее. Ну, если хотите, вы можете ей что-то написать, а я передам.
Вдвоём мы сочинили послание для Маргариты Юрьевны, которое сводилось к тому, что мы очень скучаем без неё и хотим, чтобы она вернулась в школу.
Татьяна Александровна уже собиралась уходить, когда Настя вспомнила, что тем вечером мы собирались все вместе идти кататься на коньках во дворы, и Татьяна Александровна обещала ей одолжить коньки.
- Олеся может показать вам, где наш дом. Заходите в…
Мы договорились о времени и пошли с Олесей Денисовной, которая всё это время тоже была тут. Они жили в одном из домов частного сектора на Южном. Мы с Настей запомнили дорогу, а потом пошли по домам делать уроки и готовиться к вечернему катанию.
Вечером, как и договорились, мы встретились с Настей, и пошли вместе к Татьяне Александровне. Хотя её дом и находился недалеко от автомобильной дороги, было всё равно страшновато идти по тёмным улицам с редкими фонарями и тусклым светом окон. У Насти был маленький фонарик, которым она освещала нам путь. Тогда я сказала ей, что сама давно мечтаю о фонарике. Я толком и не знала, зачем он мне нужен. Да, мы с бабушкой много гуляли вместе вечерами по тёмным улицам и думали, как было бы здорово освещать себе путь, ведь это бы создало ощущение уюта даже в самый холод. Иногда бывало, что мы поздно возвращались домой из сада, и тогда фонарик пригодился бы по пути на остановку. Но, конечно, я в моменты мечтаний ни о чём подобном не думала. Я просто хотела, чтобы у меня был фонарик.
Мы довольно быстро нашли нужный дом, но не сразу осмелились подойти ближе к забору и попробовать открыть калитку: около дома лаяла собака. Я не помню, стучали мы, или там был звонок, но вскоре мы услышали ответ. «Заходите, Олеся подержит пса». Мы с опаской отворили калитку и быстро прошмыгнули (это слово очень подходит к нашему передвижению) в дверь. «Идите, идите, вас ждёт сюрприз». Мы сделали несколько шагов и очутились в прихожей. В зеркале я увидела что-то знакомое, какой-то силуэт, который приковал моё внимание. Я перевела взгляд и поняла, что это Маргарита Юрьевна.
Она подошла к нам, расцеловала и вручила наше послание с приписанным снизу размашистым почерком ответом. «Я тоже по вам скучаю, пупсики. Учитесь хорошо, не подводите меня. До встречи. М.Ю.».
Я тогда заплакала от переполнивших меня в этот момент чувств, от того, что мы так неожиданно и удивительно встретились, от всего этого волшебства. Когда мы шли на каток вместе с Татьяной Александровной, часть пути Маргарита Юрьевна была с нами. Настя тогда спросила её, почему она ушла из школы. Она объяснила, что в пылу написала заявление на увольнение, и ей его неожиданно подписали. Тамара Васильевна тогда была на больничном, а её обязанности исполняла Нина Александровна, она разбираться не стала. Маргарита Юрьевна же не растерялась и перешла работать в интернат для слабовидящих и слепых детей педагогом. Она немного рассказала нам про свою работу, про то, что там всё совсем по-другому.
В карантин мы с Настей сделали то, что стало последним событием в этой истории. Мы написали большой плакат «Верните, пожалуйста, Маргариту Юрьевну» и как-то вечером прокрались на второй этаж, наклеили там его и кубарем скатились с лестницы. Кто-то убрал его, скорее всего, утром, да иначе и быть не могло. Но мы всё-таки сделали это, пускай это и была глупая наивная затея. Тогда нам казалось, что мы выражаем какой-то протест. А впрочем, я думаю, такого никто не ожидал. Даже если листок видел только один человек, какой-то смысл в этом, наверное, был. А мы с Настей, как ни странно, наконец-то успокоились и приняли суровую реальность.
Записку много лет я хранила среди своих открыток, а потом она куда-то исчезла. Может быть, потом так же неожиданно я её найду, хотелось бы взглянуть на этот артефакт детства.
