Детство моего дневника. Глава 16
Дружба даёт трещину
Днём учителя, о котором я уже подробно написала выше, закончился второй том моего дневника, и через три дня я начала третий. Начала его с обыкновенного дня, освещённого, правда, уроком музыки. Об этом я и написала.
Через полторы недели мы с Татьяной Александровной поехали в Балатовский парк сажать деревья. В этом городском лесу я тогда побывала впервые. Нас было человек восемь или даже меньше. Точно помню, что была Аня, что был Дима. Если кто-то ещё и был, то это стёрлось из моей памяти. Сама Татьяна Александровна приехала со своей дочерью – Олесей Денисовной, не последним персонажем этой истории.
Нас встретил лесник, он же на своей газели привёз нас на поляну, где уже всё было готово к высадке деревьев. Это были маленькие сосенки. После акции нам подарили зелёные резиновые браслеты и наклейки с надписью «Фабрика кислорода». Моя наклейка сохранилась в дневнике. Наверное, это было самое правильное место. Через неделю или две мы ездили на подведение итогов акции в тот же парк, а потом там гуляли.
Тем временем тихонько двигалась учёба. Понемногу сгущались тучи над моими с Лерой отношениями, и мы впервые поссорились. Тогда я, кажется, первый раз вместо того, чтобы сгладить конфликт, всерьёз обиделась. Но это было не оттого, что я стала другим человеком, а оттого, что я перестала ценить дружбу с Лерой. У меня появились другие друзья, которые пока были готовы принимать меня со всеми моими недостатками и ничего обидного не говорили мне в лицо.
Именно поэтому в тот день в ответ то, что Лера назвала меня «ботаником» (чего я от неё никак не ожидала), я решила, что не буду с ней разговаривать. Я и не предполагала, что это возымеет такое сильное действие. Это её до такой степени задело, что она сама пришла со мной мириться. Мир мы, конечно, заключили, но дружба дала трещину. С того момента я только и искала повода навсегда разорвать тяжёлые взаимоотношения, а когда повод нашёлся, тут же им воспользовалась.
Может быть, Лера снова сказала мне о том, что я веду себя как-то не так, я не помню, но ответ свой я не забыла: «Не нравится – не общайся». Это был конец. Две недели мы не разговаривали, а потом поздоровались друг с другом впервые за этот срок, и уже больше никакой эмоциональности в общении не было. Лера нашла новых друзей, а я осталась с Настей, Дашей и Аней. Потом, правда, у них тоже было не всё гладко и хорошо, на какое-то время Лере, помнится, объявляли бойкот, и я тогда с ней общалась. Жалела по-своему её, а может, чувствовала какую-то свою ответственность.
После этого разрыва я лучше точно не стала, а вот Лера, пережившая бойкотирование, занятия в «службе примирения» и какую-то духовную эволюцию, несколько поумерила свою прямолинейность. Это, полагаю, и помогло ей спокойно доучиться в компании новых друзей.
Бывали моменты, когда я жалела, что разорвала свои взаимоотношения с Лерой без всякой возможности возрождения. Даже когда мы рассказывали друг другу о своей жизни, когда она уже ушла в техникум учиться на дизайнера, в этом общении сквозила холодное уважение. Мой искренний интерес разбивался о мной же возведённую стену. И именно эта стена позволила ей однажды не ответить на моё сообщение. Да, обиды были забыты, но вернуть прежнюю доверительность было невозможно. Теперь же вспоминая всё, что нас когда-то связывало и разделяло, я думаю, что это было лучшее, что мы могли друг другу дать – свободу.
Да, я лишилась, наверное, одного из лучших своих собеседников, моего возраста точно, но, с другой стороны, я не хотела слышать ту правду, которую она мне говорила. Да, формы выражения недовольства могут быть разными, но дело не только в этом. Мне когда-то тоже надо было набить свои шишки, чтобы самой сделать выводы, а тогда слышать это было слишком рано. Бесспорно, Лера всегда поступала из лучших побуждений, но в своём отечестве, как известно, нет пророка. Я предпочла потом узнать, что говорят обо мне за глаза, причём совершенно случайно, таким же порядком обидеться на это и всё-таки простить.
Что бы люди ни говорили о том, что лучше всего сказать правду в лицо, я думаю, что это далеко не всегда так. Когда ты принимаешь человека с его недостатками – вот истинная дружба, и какая разница, что о нём думают другие. Мы все несовершенны, а погоня за идеалом может свести с ума. Люди выражают упрёками скопившееся раздражение, а не желание помочь исправиться. Человека вообще сложно переделать, если он уже не помещается поперёк кровати. Дружба же признаёт право и на недостатки. Как, наверное, и любовь.
