УВЫ, НО УЛУЧШИТЬ БЮДЖЕТ
НЕЛЬЗЯ, НЕ ЗАПАЧКАВ МАНЖЕТ
К бумаге страстью занедужив,
Писатель был мужик ледащий;
Стонала тема: глубже, глубже;
А он был в силах только чаще.
Вполне по справедливости сейчас
Мы трудимся, воруем и живем;
Режим паразитирует на нас,
А мы паразитируем на нем.
Почему-то сейчас у сограждан,
И особенно в развитом слое,
Удивительно острая жажда
Получать много больше, чем стоить.
От старика до пионера
Сегодня тащат все вокруг,
И не крадет одна Венера,
Поскольку не имет рук.
Кончилось время романтики чистой,
Всюду господство приборов и краников;
Девушки грезят о киноартистах,
А рожают — от киномехаников.
Есть в каждой нравственной системе
Идея, общая для всех:
Нельзя и с теми быть, и с теми,
Не предавая тех и тех.
Нам охота себя в нашем веке
Уберечь, как покой на вокзале,
Но уже древнеримские греки
Издеваясь об этом писали.
Все говорят, что в это лето
Продукты в лавках вновь появятся,
Но так никто не верит в это,
Что даже в лете сомневаются.
Что-то у страны моей в утробе
С собственной природой не в ладу:
Школа убивает вкус к учебе,
А работа — рвение к труду.
Старик, держи рассудок ясным,
Смотря житейское кино:
Дерьмо бывает первокласным,
Но это все-таки говно.
Все так устали симулировать
Свою лояльность, долг и страсть,
Что симулянтов стимулировать
Сильней скупая стала власть.
Но поздно, поздно.
Надо очень увлекаться
Нашим жизненным балетом,
Чтоб не просто пресмыкаться,
Но еще порхать при этом.
С улыбкой от уха до уха,
Любимица власти и публики,
Цветет по Руси показуха
И дырки сбывает как бублики.
Я ответил Аксёнову:
Привет, Володя!
Спасибо за письмо. Мы будем в Сестрорецке с 24.12 по 4.01. На Новый год туда приедут Митя и Ирина. Надеюсь, повидаемся и с тобой.
Саша
16 декабря 2007 г., Мурманск
Я всё собираюсь описать как-нибудь свой проректорский день – чем занимаюсь, за что, собственно, деньги получаю. Вот попробую сейчас, благо сегодня воскресенье, погода мерзкая – дождь уже третий день, снег почти весь смыло, на лыжах не покатаешься, за окном темень полуденная, а дома служебный ноутбук, и не надо тащиться по такой погоде в университет к компьютеру, хотя работается в выходные там лучше, чем дома: я один в ректорате, никто и ничто не отвлекает, да и перемещение от дома к университету и обратно полезно для здоровья, особенно подъём на нашу гору, к которому я добавляю ещё и подъём по лестнице на девятый этаж.
Встаю я обычно в шесть часов. Первичный туалет, температура воздуха за окном, записываю в дневник погоды, взвешивание (огорчаюсь, если более 80 кг, надо бы хотя бы 78, как 20 лет назад, а так – 79,5 – 81,0, правда, это в сезонное отсутствие рыбалок и лыж), измерение давления (135 на 85 в среднем, но редко выше 140 на 90 и ниже 120 на 80), наношу цифры на график зависимости давления от времени. На всё это уходит минут 20-25.
Следующие минут 35-40 – зарядка. Подтягивание на перекладине (не так ещё давно было 9-10 раз, потом вообще пришлось отказаться из-за боли в левом локтевом суставе, потом возобновил, начиная с трёх раз и теперь довёл до восьми), упражнения лёжа на спине для моего многострадального позвоночника. Главные – подъёмы верхней части туловища с руками на затылке и поднятыми вверх полусогнутыми ногами, при этом качается пресс и массируется поясница. Начинал я со ста подъёмов (со стоном в конце), а теперь делаю три раза по двести, а между этими разами делаю по двести выгибов середины туловища от пола вверх, и ловлю при этом кайф, отдыхая от предыдущего упражнения. Делая эти упражнения лёжа на спине на полу, я не испытываю никаких болевых ощущений в пояснице, которые появляются довольно быстро, как только я становлюсь на ноги. Затем снова перекладина – вишу с вытянутыми вперёд ногами. Затем 25 отжиманий от пола, а после них 20 «кошачьих» потягиваний (ладони и колени на полу). И последний подход к перекладине – висеть минуту, но сил в руках часто хватает лишь секунд на 40-50.
В семь утра заканчиваю зарядку, приступаю к бритью. С 7.10 до 7.25 накрываю на кухне стол к завтраку. В этот момент встаёт Сашуля. Завтракаем с ней с 7.30 до 8.00. У меня обязательный творог (100 г.), залитый молоком, у Сашули те же 100 г творога с вареньем и кофе, а у меня после творога кофе с парой бутербродов со шпротами и мойвенной икрой, изредка – для разнообразия – с сыром или колбасой, или ветчиной. Кофе по будним утрам пьём растворимый – «Нескафе» или «Якобс Монарх», в выходные Сашуля варит из молотых зёрен.
После завтрака готовим еду с собой на работу. Я пару бутербродов с горбушей или (реже) сёмгой, Сашуля – пельмени, салаты в баночке для их дамской компании в ПГИ. Затем приём таблеток от давления (энап, гипотиазид) и для мозгов (луцетам, гинкго билоба), а на закуску несколько горошин аскорбинки. Затем вторичный туалет с обязательным чтением чего-нибудь на иностранных языках для их изучения. Теперь вот Жорж Санд читаю на французском («Франсуа – найдёныш»).
В 8.15-8.20 выхожу из дому, минут за семь спускаюсь к троллейбусной остановке, хромая в конце спуска (позвоночник мой спуски особенно не любит), минуты 2-3 в среднем жду троллейбуса, за десять минут проезжаю 6 остановок до универмага «Мурманск» и оттуда за десять минут дохожу до запасного входа в ректорат, пересекая по диагонали весь университетский двор, образованный десятком корпусов постройки различных советских лет, включая плац с флагштоком. На этом плацу ежеутренне проходят построения курсантов Морской академии, с которых они отправляются на занятия строем под барабанную дробь.
Я поднимаюсь в ректорат с «чёрного» крыльца, открываю дверь в приёмную. Передо мной по стойке «смирно» вытягивается дежурный курсант, отдаёт честь и докладывает: - Товарищ проректор! За время моего дежурства никаких происшествий не произошло. Рассыльный по ректорату, курсант такой-то!
Я отвечаю ему: - Вольно. С добрым утром.
Приветствую секретарей – секретаря-референта ректора Наталью Евгеньевну Горяинову и секретаря проректоров Оксану Борисовну Романенко. Им за тридцать каждой, до сорока ещё далеко. Женщины они серьёзные, ответственные, симпатичные, обучаемые, работать с ними приятно. При посетителях я обращаюсь к ним по имени и отчеству, а в остальных случаях – по имени и на ты с их согласия.
Снимаю с сигнализации свой кабинет, открываю дверь, украшенную табличкой «Проректор по научной работе Намгаладзе Александр Андреевич», и форточку для проветривания, раздеваюсь, причёсываюсь, отмечаю сегодняшнюю дату на всех календарях (два на стенах, два на столе), включаю компьютер, вишу на двери, сколько пальцы рук терпят, и плюхаюсь в своё шикарное, крутящееся проректорское кресло. Обычно это происходит в 8.50. В это же время и ректор появляется, которого привозят из дома на нашем новом ректорском джипе.
Первые полчаса своего рабочего дня я провожу, приникши к компьютеру. Сначала почта, потом Интернет. Смотрю, как «Записки» читают. В Прозе.Ру количество новых читателей растёт заметно быстрее (по 15-40 в день), чем на моём сайте в Триподе (по 3-6 в день, хотя вчера был рекордный выброс – 30). Затем просматриваю прессу. В «Еженедельном Журнале» и «Гранях.Ру» читаю практически всё, проглядываю всю «Газету.Ру», но читаю только избранное в «Комментариях» (если есть что Натальи Геворкян – обязательно).
Около 9.20 утра приходит Оксана и приносит папку с платёжными поручениями. С этого момента начинается собственно моя проректорская работа, которая на 50% времени состоит в подписывании всякого рода документов.
Платёжные поручения – самые важные из них. Это поручения банку перечислить наши деньги с нашего счёта на счета наших поставщиков товаров и услуг. Право подписывать эти финансовые документы имеют и другие проректора – Дубровин (проректор по учебной работе), Панкратов (проректор по морскому образованию) и Середа (проректор по дистанционному обучению), но Панкратов сидит в Морской Академии – в стороне от ректората и бумаг, а у Дубровина и Середы часто утренние пары и их нет на месте в ректорате, так что платёжки подписывать чаще всех приходится мне. Обычно их число составляет штук 20-40 (а иногда 100 и более) и подписать их надо с утра, чтобы успеть провести через банк.
А далее в течение всего рабочего дня я подписываю: распоряжения типа «ОК (Отделу Кадров) – в приказ» на увольнение, приём на работу, премирование, переводы с места на место, отпуска и т.д., и т.п., а затем и сами приказы, «Бух. – оплатить» - счета, счета-фактуры на поставляемую нам продукцию от компьютеров до продуктов для столовой, ведомости на зарплату и прочие выплаты, подписываю командировочные удостоверения и отчёты по командировкам, контракты, хозяйственные договора и акты об их выполнении, разрешения на закупку хозяйственных и канцелярских товаров, протоколы заседаний всяких Советов и комиссий, всевозможные справки для военкоматов и сотрудников об их зарплате, дипломы и академические справки, Почётные грамоты и благодарности – нет сил всё вспомнить и упомянуть.
Разумеется, подписывать всё подряд без передыху никаких сил не хватит, поэтому процесс идёт таким образом: штук пять-семь подписей поставил – в компьютер, что по левую руку от меня, заглянул. Там минуту-другую почитал, понабирал – опять к подписыванию бумаг вернулся. И так весь день: налево – к компьютеру, прямо передо мной – бумаги на подписи, справа – посетитель очередной сидит.
В результате к обеду мне удаётся подписать основную массу бумаг (от 60 до 80% дневного объёма) и просмотреть всё интересующее меня в Интернете, а это кроме уже упомянутого – «Спорт-экспресс», сайт СК «Зенит» Санкт-Петерсбург, «Коммерсант», иногда «НГ». По понедельникам ещё обязательно «Код доступа» Юлии Латыниной (бой-баба, хоть и с перегибами иногда в стилистике, но с убийственными оценками путинского режима, как бы её саму не хлопнули путинские сатрапы) из «Эха Москвы». Вот пока она вещает, можно утверждать, что какие-то остатки демократии в России ещё существуют.
Из других дообеденных дел следует отметить малые ректораты по вторникам, на которых ректор заслушивает еженедельные отчёты проректоров, главбуха (начальника управления бухучёта и контроля, вместо Ковцевой сейчас это Шаньгина Таисия Викторовна), начфина (начальника управления экономики и финансов, вместо Тумановой это сейчас Фёдорова Марина Вячеславовна), начальников юротдела и отдела мореплавания (отдел УПС – Учебно-парусного судна «Седов»). Малые ректораты – это место, где ректор делает втыки своим подчинённым и информирует их о своих намерениях, пресекая всякие попытки подчинённых устроить междуусобные разборки: между собой, пожалуйста, сами и разбирайтесь, а мне тут не жалуйтесь. Жаловаться на коллег дозволяется в разговорах с ректором тет-а-тет.
В обед (с 13 до 14 часов) я в последнее время хожу в университетскую столовую, где кормят очень прилично по цене и качеству. Обычно я беру рыбу (палтуса или треску) с картошкой, салат из помидоров, огурцов и/или свежей капусты и чай с лимоном, за что плачу не более 70 рублей, то есть двух евро. Первое беру только тогда, когда есть мой любимый с детства гороховый суп или рыбацкая уха из палтуса и трески.
Из столовой я возвращаюсь в кабинет, где спокойно могу покимарить полчасика в своём уютном проректорском кресле.
В обеденный перерыв в так называемом Зале переговоров отмечают дни рождения членов ректората и руководителей важнейших служб. Коллеги скидываются на подарок рублей по двести обычно, а виновник торжества ставит коньяк, водку и вино и закуску, которая качественно и разнообразно обеспечивается Аллой Михайловной Сафоновой – заведующей нашей столовой.
В 14.00 начинается вторая половина дня, когда к компьютеру повернуться мне практически не удаётся.
Через день я провожу заседания конкурсной комиссии по закупкам товаров и услуг для МГТУ, председателем которой я являюсь. Задача комиссии – оптимально (то есть с наилучшим качеством за наименьшую цену) выбрать поставщика. Тут есть, что описывать в части процедуры и возникающих проблем. Эта работа вознаграждается в конце года, и в нынешнем году премия составила по два среднемесячных заработка всем членам комиссии, а штрафы за нарушения процедуры нынче составляют порядка тысячи долларов с каждого члена комиссии. У нас в этом году был один штрафной случай, но тогда брали только по две тысячи рублей с каждого. Штрафует Антимонопольная служба по жалобам участников конкурса.
Раз в две недели проходят так называемые ректораты, на которых перед ректором отчитываются деканы всех факультетов и руководители всех университетских служб. Главное, что интересует ректора на этих собраниях, - как идёт сбор оплаты за обучение с обучающихся на платной основе.
Каждую последнюю пятницу месяца проходит Учёный Совет МГТУ, первую половину времени которого обычно занимают процедуры представления к разным званиям (типа доцент, профессор) и избрания на всякие преподавательские должности, а вторую – всякие отчёты и рекомендации к изданию монографий и учебных пособий. Менее регулярно собирается Научно-технический совет МГТУ, который я возглавляю, решающий проблемы науки и инноваций, в частности, осуществляющий проведение конкурсов среди профессорско-преподавательского состава (ППС) по итогам их научной деятельности.
Во второй половине дня я разбираю почту (раскладываю бумаги: эти на столе справа оставить, эти в поддон на тумбочке, эти по папкам раскидать) и общаюсь по мере надобности с руководителями подчинённых мне служб – начальником НИСа (научно-исследовательского сектора) Аскольдом Владимировичем Немыченковым и его молодым заместителем Мишей (Михаилом Владимировичем) Кичангиным, начальником ОНТИ (отдела научно-технической информации) Валентиной Степановной Карповой, начальником ОА и ГБ НИР (отдела аспирантуры и госбюджетных научно-исследовательских работ) Диной Николаевной Довидченко, свежеиспечённым молодым начальником международного отдела Артуром Хамитовичем Ильясовым, начальником Издательско-полиграфического центра Андреем Юрьевичем Балаганским и главным редактором нашей газеты «Университетский курьер» Анной Ивановной Куликовой, с некоторых пор подчинённой Балаганскому, но предпочитающей по своим проблемам общаться напрямую со мной, а не с ним, что мне, конечно, жизни не облегчает.
Зато появление Светланы Ростиславовны Деркач в статусе моего заместителя жизнь мне существенно облегчило и мои надежды на этот счёт полностью оправдало: она теперь выступает эдаким буфером между мной и перечисленными выше моими подчинёнными.
А у меня ведь есть ещё кафедра физики, аспиранты и редакция журнала «Вестник МГТУ».
На кафедре и в редакции журнала всё, слава Богу, идёт своим накатанным чередом благодаря моим надёжным помощникам – технику кафедры физики Надежде Алексеевне Ивановой, моему замзавкафедрой Олегу Александровичу Никонову и моему замглавреда Олегу Мартыненко, он же и наставник моих аспирантов в части овладения программой нашей модели UAM – Upper Atmosphere Model.
А вот с самими аспирантами и, как следствие, с моей наукой всё идёт далеко не так, как хотелось бы.
Бросили совсем аспирантуру Лена Васильева, Илья Артамонов, Миша Гладких (а до того Вера Медведева, Люда Чернюк, Оля Волотцкова и Юля Шаповалова), на каждого из которых (за исключением Миши Гладких, которого опекал Олег Мартыненко) я потратил массу сил и времени. У всех причина одна – надо деньги зарабатывать, а в науке это не светит.
Остались и дошли до состояния написания диссертаций Юля Зубова, Маша Князева и Лена Доронина. Свои диссертации они пишут и кусками мне на прочтение носят. Но медленно, очень медленно идёт этот процесс. И опять же всё из-за необходимости зарабатывать на жизнь и соглашаться ради этого на непомерные преподавательские нагрузки.
Реально новые научные результаты получают лишь Олег Золотов и Боря Прохоров. Олег работает, в сущности, в паре с Ирой Захаренковой по ионосферным предвестникам землетрясений, развивая то, что мы начали с Володей и Максимом Клименками, и его результаты мне лично кажутся очень перспективными, не только в плане защиты его кандидатской диссертации, но и в сугубо научном плане (вкупе с результатами Захаренковой и Шагиумуратова).
Боря же Прохоров – уникум, живущий в Мишуково, на том берегу Кольского залива, зарабатывающий на жизнь ремонтом катеров и судов, имеющий хобби – подводное плавание в Кольском заливе с охотой на пинагор и за «сокровищами» затонувших кораблей. Боря провёл и проводит уйму численных экспериментов с нашей моделью, которые, к сожалению, пока ставят больше новых вопросов, чем дают ответов.
Света Порубова закончила аспирантуру практически с нулевым результатом, будучи поглощена судебной тяжбой с бывшим мужем по поводу их квартиры, которую она проиграла. Света работает в редакции, обучает фитнессу где-то на стороне и преподаёт физику на кафедре, хочет продолжить работать над диссертацией, но хватит ли у неё сил на всё это вместе?
Ира Кораблёва числится моей аспиранткой, восстановившейся в аспирантуре после выхода из декретного отпуска. Она работает на полставки в ПГИ, и вместе с Сашулей они выполнили вполне приличную работу, принятую с незначительными замечаниями для публикации в «Геомагнетизме и Аэрономии». В плане защиты Ира, безусловно, перспективна, поскольку трудолюбива и безо всяких комплексов реагирует на мои замечания, не смущаясь тем, что не всегда всё понимает. Жаль только, что она не под боком, и уследить за её деятельностью, чтобы её подправить, не всегда удаётся.
В этом году поступила ко мне в аспирантуру Маша Ботова. Добросовестна и трудолюбива, но отказаться от педагогической нагрузки на кафедре на полторы ставки не хочет – деньги нужны.
Более всего меня огорчает крах моей затеи с сайтом по модели.
Тут я не удержусь, чтобы не бросить камень в огород моего любимого Олега Мартыненко. Его критиканство не улучшило сайт, а просто заморозило работу над ним. Не знаю, что и делать. Одна надежда – может, Сашуля, выйдя на пенсию, этим займётся. А ведь этот сайт, пожалуй, и важнее, моих «Записок», поскольку в нём я хотел бы сохранить не только свои личные знания о физике и математическом моделировании верхней атмосферы, но и результаты массы других людей, моих учеников, в первую очередь, но и не только их.
Так вот, встречи с аспирантами у меня являются приоритетными, я принимаю их в любое время безо всякой очереди, и читаю и правлю всё, что они мне приносят, прежде любых других бумаг.
Осталось упомянуть встречи с иностранцами, норвежцами и финнами, прежде всего, которые, учуяв запах Штокмановского газо-конденсатного месторождения, ринулись подписывать с нами всевозможные договора о научном и образовательном сотрудничестве, а также душеспасительные встречи с родителями отчисляемых студентов и курсантов (в дни, когда я ректора замещаю).
Последним, кстати, обычно предлагают перевод на платное обучение с возможностью оставления на второй год в случае академической неуспеваемости. Не хотят – нет, мол, такой финансовой возможности. Так, ёлки-палки, заставляйте своих оболтусов тогда хотя бы на занятия ходить!
Формально мой рабочий день заканчивается в 17.30. Во всяком случае в это время уходят домой секретари, если их не попросят задержаться ректор или кто-либо из проректоров. У меня же в это время наступает некий перерыв, передышка, когда я выпиваю чашку кофе с принесёнными из дому бутербродами с горбушей или сёмгой вкупе с парой рюмок коньяку. Теперь можно осмотреться и спокойно ответить своим корреспондентам. Володе Аксёнову, например. Или Володе Опекунову. Или вообще самому что-нибудь для «Записок» написать. (Не сочинить, заметьте. Сочинительством я не занимаюсь, при всём уважении к сочинителям.)
Часикам к 19 я обычно уже выдыхаюсь, честно отработав свои восемь, а на самом деле и больше часов. Раньше (ещё не более года назад) я возвращался домой к обедо-ужину с обязательными 0,5 литра пива «Кольского» с копчёной мойвой и тремя рюмками водки. В результате меня замучили изжога и Сашулины опасения, что я спиваюсь. От мойвы и плотного ужина, в итоге, пришлось отказаться. Перешёл на красное вино перед сном, что, однако, не уменьшило Сашулиных опасений на тот счёт, что я спиваюсь, ибо дозы сухого красного вина у меня порой (особенно во время и после трансляций футбольных матчей «Зенита») до литра доходят. Кстати, и в Испании, и в Италии, и в Париже принятый мною литр красного сухого вечером Сашулю особенно не беспокоил.
Дебаты на эту тему ведутся уже не первый год, но я ещё, как мне кажется, не спился. Да и не собираюсь. Мои алкогольные дозы – такой же элемент борьбы за здоровье, как и утренние зарядка, контроль веса и давления.
У Сашули, среди прочих, есть такой аргумент против моих выпивок: - У тебя глаза в разные стороны смотрят и связность речи нарушается, когда ты лишнее выпьешь!
На что я отвечаю: - Готов молчать в пьяном виде!
Я пью, на самом деле, снотворные дозы, а не для витийства. Это в молодости мне для куражу, для задору рюмки не хватало порой. А теперь-то зачем? Только, чтобы, напротив, возбуждение снять, поспать спокойно и к утру проснуться готовым к зарядке и прочим подвигам.
Письмо Володи Аксёнова Олегу Румянцеву (копии мне, Биненко, Ефремовой, Киселёву, Черноусу, Яковлеву) от 16 декабря 2007 г.
On Sat, 15 Dec 2007, Олег Васильевич wrote:
> А в общем, Васятка, чувствуется, что жизня пошла по n-ому кругу и нет ничего нового. Ошибся бородатый еврей - может где-то спираль, а у нас - круг.
Причём зело малэсенького диаметру. До коллапсу - рукой подать.
> Я уж не говорю про подпись в графе "к выдаче на руки".
Васюль, уже достали, две из трёх заставляют повторять
> Одно радует - внук меньшОй (ему - 3,5) по-русски уже много понимает.
И у меня радость. Звонит внучок - отец как-то узнал о подаренном мной компе и обещает разбить его молотком, а внуку переломать руки.
- Мол, чё делать?
Я изложил варианты и предложил определиться.
На другой день возникает сыночек, сходу обсирает меня с головы до ног и требует не вмешиваться в воспитательный процесс. Я посоветовал ему продолжить движение в означенном мною несколько лет назад направлении.
Докладаю внуку. Он мне - это ваши проблемы, а нам и так хорошо...
Время, Вась, собирать камни...
> А год, старина, катится к завершению. Кого ждешь в гости, кроме виртуального президента и Снегурочки? Закупил ли алкОголь?
Намгаладзе сообчил, что будет в Сестрорецке с 24.12 по 4.01 со всей семьей и всенепременно заскОчит.
Васёк, может, подскочишь на халяву (хучь Николаем II, хучь с постылой женой) на недельку. Отработаешь посыльным в ближайший лабаз, ежели домработница не справится. Устроим маленький симпозиум с коллоквиумом... Посуду мыть опосля посиделок определю бывшую любовницу (интереснейшая в моей жизни баба), которая умнее меня, за что и была лет 35 назад отвергнута. Склоняет меня на зарубежные вояжи. Я - если в коляске будет возить. Согласная.
У меня, Вась, опасения, что "Завтра" может и не быть. И лучше перебдеть, чем наоборот...
А это тебе от Намгаладзе:
Пиво ПИТ – это вам не водку ЖРАТ.
Две бутылки – достаточно, но три – заманчиво.
Пить за чужое здоровье, теряя своё – как это самоотверженно!
Любить водку, халяву, революции и быть мудаком – этого ещё не достаточно,
чтобы называться русским.
Душа просит ананасов в шампанском, организм требует водки.
Ах, как много выпито не нами.
Из бутылки много не нальёшь.
Каждый человек имеет право на своё хмурое утро.
Меру то мы знаем, но разве её выпьешь.
Алкоголик – это человек, который точно знает, чего хочет.
Рассол – напиток завтрашнего дня.
Если нас отчислят с института, то мы сдадим бутылки и поступим на платное
отделение.
Немецкая национальная пословица: «Морген гутен не бывает».
От долгого стояния водка не портится, но лучше не рисковать.
Алкоголизм – это когда пить не хочется, но надо.
Алкоголик не думает – он соображает.
Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах.
Алкоголь нужно принимать таким, какой он есть.
Быстро выпитый стакан не считается налитым.
В вине мудрость, в пиве сила, в воде – бактерии!
- Водку пьёте? – Пью, доктор, не помогает!
Вот что плохо в питье водки с утра – трудно будет провести день
разнообразно.
Живёшь – хочется выпить, выпил – хочется жить!
Когда пьёшь, нужно знать меру. Иначе рискуешь выпить меньше.
Красное вино полезно для здоровья. А здоровье нужно, чтобы пить водку.
Люди, которые думают, что «пить надо больше», и те, которые думают, что
«пить надо меньше», сходятся в одном: пить – надо.
- Мужик, самогон варишь? – Зачем? Так пью…
Нужно сразу брать три, чтобы потом не бегать за второй.
Поздно выпитая вторая – зря выпитая первая.
Пошлёшь дурака за бутылкой, так он, дурак, одну и принесёт.
Хуже водки лучше нет!
- Эй, мужики, вы откуда будете? – Мы?! Да мы даже из горла будем!
Люблю - и точка. Не дашь - зарэжу (как говаривала Лизавета)
Старик
Письмо Виталия Киселёва Володе Аксёнову (копии мне, Биненко, Ефремовой, Румянцеву, Черноусу, Яковлеву) от 18 декабря 2007 г.
Друзья мои, меланхоличный тон ваших брюзжательных писаний может подействовать угнетающе и на ваших же читателей-адресатов. Я понимаю, что в декабре и солнца маловато, и авитаминоз начинает свою разрушительную работу, но с этим надо как-то бороться.
Окуджава писал, что "нет для печали причин", и, по-моему, он таки прав. Если не хочется идти в солярий или там в аква-парк, то выпей бутылочку красненького сухого (вполне приличны вина из Хунгарии). И часть проблем будет решена. Правда солнце будет не снаружи, а внутри тебя, но зато вместе с витаминами и оченно полезными микроэлементами.
Про N-ые круги даже совестно читать. Ведь каждая наша совместная N-ая встреча - это всегда НОВАЯ встреча и на НОВОМ N-ом уровне. Или на N+1-ом. Вот в новогодние праздники было бы очень неплохо организовать такую встречу, если, конечно, заинтересованные лица окажутся в граде св. Петра.
С громадным удовольствием присоединюсь к такой встрече, если буду своевременно об оной проинформирован.
Старик, не забывай, что кроме мыла существует ещё и телефон, даже мобильный есть.
Всем большой привет
Искренне ваш
Виталий Киселев
mailto:abhoc@abhoc.com
www.abhoc.com
Свободное копирование
