736_1
О к т я б р ь 2 0 0 6 г.
Письмо Мити от 2 октября 2006 г.
[…]
7 октября 2006 г., Мурманск
Взбесившиеся [...] шмонают грузин по всей России или, по крайней мере, по всей Москве. Самые настоящие этнические чистки. Так они «борются» с Саакашвили, партия которого благодаря этой «борьбе» только что победила на местных выборах в Грузии. Ирина, правда, считает, что всё это лишь в пределах Садового кольца. Дай-то Бог.
Во всяком случае, вчера на концерте грузина Зураба Соткилавы в Мурманской филармонии зал был полон, люди у стен стояли, успех был полный. Правда, Зурабу успех принадлежал только наполовину. Ассистировавшая ему сопрано Алла Колганова, молодая, красивая, блистала не меньше, а порой, пожалуй, и затмевала маститого семидесятилетнего маэстро.
А накануне, т.е. в четверг, 5 октября, я встречался с делегацией директоров научно-исследовательских институтов Северной Норвегии, входящих в инновационную ассоциацию «НОРУТ», созданную под эгидой Университета Тромсе. Норвежцы привезли предложения по научно-техническому сотрудничеству. Встречала их Ольга Буч, проректор по международном связям, а меня позвали в последний момент, и если бы я на месте не оказался, непонятно было, кому бы норвежцы свои презентации показывали. Опознав во мне заинтересованное лицо, норвежцы очень обрадовались и пригласили меня на ужин в ресторан «Царская охота», где мы тепло пообщались, и я пообещал им выслать наши встречные предложения по научным темам, разрабатываемым в МГТУ.
8 октября 2006 г., Мурманск
Вчера мы с Сашулей во второй вечер подряд (после Соткилавы) побывали в нашей филармонии и получили не меньшее, чем от Соткилавы, удовольствие. В этот раз нас угощали совместной джазовой композицией в исполнении норвежских джазистов, смешанного мурманско-норвежского хора и двух темнокожих (он и она) солистов из Нового Орлеана. Солистка особенно была хороша со своим мощнейшим голосом. Зал опять был полон и доволен.
После концерта я бросился бегом домой к телевизору посмотреть футбол Россия – Израиль (отборочный турнир ЧЕ) и поболеть за Израиль, невзирая на наличие зенитовцев в составе сборной. Зенитовец Аршавин быстро (на пятой минуте) забил свой гол, и в целом, преимущество было у России, но израильтяне сумели-таки сравнять счёт в контратаке в самом конце матча, чему я был очень рад как очередному унижению наших империалистов (на матче Иванов и Лавров присутствовали – министры обороны и иностранных дел).
А сразу после игры новости в программе «Время» - убили Анну Политковскую.
Вот сволочи.
Фашизм по полной программе. Грузин преследуют по национальному признаку, а честных банкиров (Андрей Козлов) и журналистов (Политковская) отстреливают просто за их честность.
Юлию Латынину на «Эхе Москвы» спросили: - А Вы не боитесь, что будете следующей?
Она ответила: - Путина бояться – в сортир не ходить.
А я за неё боюсь. Только пока такие люди есть в России, в ней можно и нужно оставаться.
Сегодня воскресенье. Я на работе, один в ректорате. Хотел доописать свою поездку в Китай, потом к Любе в Протвино и на защиту Алёны Фещенко (дочки Юры Мальцева) в ИЗМИРАН, но трудно на это настроиться в свете упомянутых выше событий.
Всё же попробую.
Итак, мы начали знакомиться с Китаем в Шеньяне 18-го сентября, начав с ужина в гостинице и закончив вечерней прогулкой по её окрестностям, включая посещение ближайшего супермаркета.
Кормили нас в гостинице по системе шведского стола с большим разнообразием китайских блюд, так что попробовать можно было всякого, включая моллюсков в раковинах и огромных креветок, но лично по моему вкусу разве что креветки в кляре пришлись с местным пивом. Возможно, среди блюд были и змеи, и лягушки, но опознать их в приготовленном виде под соусом было невозможно. Во всяком случае, в продовольственном отделе супермаркета живые лягушки, змеи и черепахи интенсивно продавались, наряду с большими шипастыми плодами размером с кокосовый орех и с исключительно вонючим содержимым в виде мякоти.
Второй выезд в город состоялся на следующий день, после того, как мы разместили свои выставочные материалы в нашем модуле.
На такси мы отправились к императорскому дворцу, в котором правители Китая жили в 17-м веке, перед тем как столица была перенесена в Пекин. Часа два мы бродили с толпами туристов по системе внутренних дворов этого дворца, после чего мои спутники рассредоточились по магазинам, а я погулял ещё, просто фотографируя улицы.
Вечером поход в ихний Большой Театр на впечатляющее акробатическое шоу.
20-го сентября – официальное открытие выставки и полный день работы на ней. Неожиданный огромный интерес китайцев к ТВ-антеннам Милкина с кафедры радиотехники, которую Саша Боголюбов возглавляет, а также к нашим образовательным услугам в части обучения иностранных студентов и аспирантов. Разобрали наши буклеты и все экземпляры «Вестников МГТУ», которые мы с собой привезли.
Вечером приём в местном правительстве, где мы отведали китайскую 54-градусную рисовую водку с могучим самогонным запахом и вкусом.
21 сентября. До обеда на выставке, её закрытие, после обеда – третий выезд в город, точнее, выход, поскольку теперь мы бродили пешком по торговым улицам в районе гостиницы, а я целенаправленно искал памятник Мао, пользуясь исключительно своей картой с китайским иероглифами. Памятник был успешно найден и сфотографирован, а по ходу я закупил китайский зелёный чай трёх сортов для Сашули и Любы. Русская водка имелась в изобилии повсюду, но всего лишь раза в полтора-два дороже, чем у нас, так что привезённое с собой и невыпитое здесь предстояло везти обратно.
22 сентября. Утром отправляемся в аэропорт и перелетаем в Пекин. Аэропорты, кстати, и в Шеньяне, и в Пекине самые что ни на есть современные, просторные, сверкающие, удобные, не сравнить с Шереметьевской толкучкой.
В Пекинском аэропорту Немыченков поддался на предложение первого попавшегося парня отвезти нас, куда надо, а потом вздумал торговаться, когда выяснилось, что это не такси, а просто извозчик без счётчика на хорошей, правда, машине. Тот заломил как минимум вдвое завышенную цену, и нам пришлось согласиться, лишь немного её сбив, поскольку все вещи уже были загружены в багажник, а вылезать и искать с ними такси значило напрягаться и терять время, которого у нас и так немного было для осмотра пекинских достопримечательностей.
Отель, в котором были забронированы наши номера, располагался в самом центре Пекина рядом с «Запретным городом» и самой большой в мире площадью Тяньаньмэнь, знаменитой, главным образом, расстрелом студенческой демонстрации в 1982-м, кажется, году, ну и мавзолеем Мао, разумеется.
«Запретный город» отличается от императорского дворца в Шеньяне, главным, образом, размерами внутренних дворов и всей территории, то есть масштабами, а в целом они похожи, поскольку принадлежат, в сущности, к одной эпохе.
Из «Запретного города» мы пешком направились к Тяньаньмэнь, но настырные велорикши уговорили-таки нас воспользоваться их услугами, и мы не пожалели, насладившись этой экзотикой лавирования в потоке машин, велосипедистов, велорикш и пешеходов.
На площади мы с Деркач потеряли Немыченкова с Карповой, но потом нашли их благодаря договорённости возвращаться к тому месту, где виделись в последний раз. По дороге к гостинице мы истратили свои последние юани, отчаянно торгуясь. Я купил фотоальбом «Пекин», пару деревянных статуэток, шёлковый китайский халатик для Сашули и новый чемодан взамен старого, купленного в Испании ещё, с которым приехал, и у которого ножку отломали при перелёте из Шеньяна.
По настоянию Деркач мы поужинали в гостиничном ресторане, после чего ещё допивали в меру сил свою водку с красной икрой и московской твёрдой колбасой в номере Немыченкова.
23 сентября летим из Пекина в Москву.
В самолёте я продолжил охмурять Деркач на предмет перехода её из «простых» профессоров в мои заместители в ранге начальника Управления науки. Эти попытки я начал ещё весной или даже раньше, но ректор попросил меня повременить, и вот теперь я счёл, что время уже подошло. Ректору я мотивировал необходимость такого шага тем, что просто физически не справляюсь со своими обязанностями, особенно после того, как он возложил на меня председательство в конкурсной закупочной комиссии, а теперь ещё и подготовку «Инновационной образовательной программы» для конкурса вузов, внедряющих такие программы.
С Деркач мне уже не раз приходилось работать в разных комиссиях, а также как с Учёным секретарём нашего научно-технического совета, и её деловые качества меня полностью устраивали, как и просто уровень интеллекта и воспитанности (короче, интеллигентности). Эти её качества знал и ценил также и ректор Ершов. Он даже планировал её на моё проректорское место, но побоялся обвинений в насаживании на руководящие административные места представителей одного технологического факультета (он сам, проректор по учебной работе Дубровин).
Я же в своём проректорском кресле чувствовал и чувствую себя белой вороной в ректорском окружении, исключая, быть может, Середу, завкафедрой высшей математики, не без моего участия в это окружение втянутого. Наука, модель и мои аспиранты, и тот же «Вестник МГТУ», да и просто преподавание физики мне в тысячу раз интереснее и дороже моей основной сегодняшней деятельности, но именно за эту деятельность мне платят хорошие деньги, а не за всё остальное. Бросить это остальное я не могу, а тянуть всё – физически не в состоянии.
На научном и редакторском поприще у меня есть помощник и во многом заместитель – Олег Мартыненко, а на проректорском одна надежда – Деркач. Вот и охмуряю её, аппелируя к нашей ненормальной преподавательской нагрузке даже у профессоров, к её перспективам карьерного роста – пусть готовится моё кресло занять, когда у меня терпение лопнет или здоровье откажет.
Деркач пока не соглашается, но и не отказывается категорически. Надеюсь, всё-таки её уломать.
9 октября 2006 г., Мурманск
24-25 сентября у Любы в Протвино. Сестра прекрасно выглядит, фигурка стройная, занимается в секции китайской гимнастики какой-то. Говорит, как обычно, не умолкая. И всё о Жоре, в меньшей степени об Андрюшке.
Жора по-прежнему числится работающим в Протвино, довольно часто сюда приезжает. Звонит Любе по телефону чуть ли не каждый день. Работает сейчас в Афинах, галактики моделирует. Живёт со своей пианисткой-гречанкой и её сыном. Любу поддерживает деньгами (500 долларов в месяц, кажется, по письменному обязательству).
Люба, похоже, надеется на его возвращение к ней, несмотря ни на что. Их отношения с Жорой неописуемы. Этим летом у него был юбилей – 60 лет, на который они – Люба, Жора, Андрюшка – съехались к Андрюшке во Флоренцию, где он тогда работал. Люба этой поездкой осталась, якобы, очень довольна.
Вообще её психологическое состояние мне понравилось: никаких истерик, держится мужественно, в ней возродилось присущее ей с молодости чувство юмора, подавленное было Жоркиным уходом. Просила меня ей мужа найти состоятельного, на что я ей жестоко ответил:
- Ну, кому ты, на фиг, нужна? Сама посуди!
Сестра ничуть не обиделась и возразила: - Ну, ты, Сашка, не знаешь – в жизни всякое бывает…
У Андрюшки закончился контракт в Италии, вроде бы теперь в Германию собирается по совету отца, но как-то без энтузиазма. С Маринкой они вместе не живут, но и не разводятся.
Любе я обещал: - Не бойся, мы тебя не бросим.
Наша встреча с ней в этот раз была очень тёплой. И погода была – настоящее бабье лето. Мы сходили с ней на карьер позагорать, а я так даже искупался там голышом, хотя водичка была градусов 14-15, не больше.
Люба рассказывала, что в пианистку Жора, действительно, отчаянно влюбился. А её муж их застукал и потребовал развода. И если бы Жора на ней не женился, первый муж отобрал бы у неё ребёнка. Вот и вся история. Сейчас Жора, похоже, любит обоих – и пианистку, и Любу. Неизвестно только – кого больше. Зовут пианистку Vinia Tsopolo, она преподаёт в консерватории в Салониках.
Люба не прочь бы работать, но работы в Протвино нет. Пенсия крошечная. И мужа нет. Зато есть хорошая квартира и деньги от Жоры. И Андрюшка в Питере. Продавать квартиру протвинскую? А вдруг Жора сюда вернётся? У него же там постоянной работы нет…
14 октября 2006 г., Мурманск
26 сентября в ИЗМИРАНе (тыщу лет там не был!) оппонировал на защите Алёны Фещенко (дочки Юры Мальцева). Вторым оппонентом был Левитин. Алёна выглядела и выступала прекрасно, но всё же один чёрный шар ей кинули, и один бюллетень был признан недействительным. Наверное, Алёне повредило то, что, когда её спросили, почему у неё большинство публикаций не с научным руководителем – Пудовкиным, а с Мальцевым, Алёна простодушно ответила:
- Ну, Михаил Иванович, он нам лекции только читал, а работала я, в основном, с отцом…
То, что она дочь Мальцева, мало кто знал, и это «работала с отцом» могло посеять сомнения в её самостоятельности.
Алёна заметно расстроилась из-за результатов голосования, тем более неожиданных, что никто с критикой на защите не выступал. Мы с Левитиным её утешали: - Для ВАКа это даже хорошо: члены Совета, мол, не формально подошли к защите, а как положено – критически.
В ИЗМИРАНе я увидел довольно много знакомых лиц, изрядно постаревших, естественно: Харлампия Канониди, Юру Копытенко, Гор Семёновича Иванова-Холодного, Марата Дёминова, Андрюшу Михайлова, Татьяну Лещинскую, Толю Павлова, пообщался с тремя последними, в том числе и насчёт оппонирования у моих диссертанток (Юли Зубовой, Маши Князевой, Лены Дорониной) удочки забросил Марату и Андрею – не возражают.
В ИЗМИРАНе покрасили главный корпус и обновили зал заседаний Учёного Совета. Всё остальное в разрухе. Молодёжи не видать. Дёминов как был самым молодым тридцать пять лет назад, так, по-моему, и сейчас им остаётся. Ну, может, Толя Павлов помоложе. Во всяком случае, следующего за нами поколения не видно. Директор, правда, молодой – Кузнецов, сменивший Ораевского.
В библиотеке ни читателей, ни журналов геофизических свежих…
15 октября 2006 г., Мурманск
Вчера с Сашулей мою маму помянули – 84 года бы ей исполнилось.
А накануне я вернулся из Москвы, куда мотался на три дня (11-13 октября) на семинар по «Повышению качества образования и развитию инновационной деятельности высших учебных заведений», проходивший в Горном университете (у метро «Октябрьская»). Я надеялся там получить информацию о сроках и условиях второго «Конкурса вузов, внедряющих инновационные образовательные программы», в котором наш МГТУ решил участвовать (без особых шансов на успех, на мой взгляд, но и не без пользы для нас), а нашу инновационную образовательную программу для этого конкурса ректор поручил готовить мне.
Необходимую информацию я раздобыл, а, кроме того, побывал в нашем ФАРе (Федеральном агентстве по рыболовству), куда доставил наш финансовый отчёт, и где мне всучили пакет – килограммов пять консервов (судя по всему, крабов и икры), которые [...] пересылал своему сыну в Мурманск. Ему эти консервы, видать, с Дальнего Востока или Камчатки в качестве подношения привезли, а ему, наверное, столько уже не надо, решил с сыном поделиться, и вот нашёл перевозчика – проректора, профессора. Это у них в ФАРе в порядке вещей. Я из-за своей спины лишнего грамма в командировку не таскаю, еле отбоярился из Мурманска пакеты с рыбой везти, а тут – пожалуйста. Ещё в аэропорту объяснять пришлось, чего это я везу, и пакет потрошить.
Письмо Вадима Качалы от 30 октября 2006 г.
Здравствуйте, Александр Андреевич!
С величайшим удовольствием уже пятый месяц читаю Ваши Записки, которые совершенно случайно нашел в Интернете. В записках много знакомого: Крым, ПГИ, МГТУ. Мы с Вами почти ровесники, поэтому интересно читать другую жизнь, которая шла почти параллельно.
Восторгаюсь Вашей смелости так откровенно описывать события и мысли. И конечно, в записки вложен огромный труд.
Единственная проблема записок – фрагментарность событий. Очень трудно вспоминать, кто есть кто, и в какой-то момент уже отфильтровываешь имена и фамилии родственников и знакомых. Мне немного полегче, т. к. встретил много знакомых фамилий по ПГИ.
Хотя вы и написали, что, по словам Пивоварова, я оказался плохим человеком, я на Вас не в обиде – это видение Пивоварова.
Ваши Записки подтолкнули меня к важному решению. Я давно собирался описать свою жизнь, но думал это сделать в художественной форме. Сейчас понимаю, что это уже не реально, поэтому «слямзил» у Вас идею и начал писать воспоминания. Работа оказалась очень увлекательная, и хотя на нее совсем нет времени – с величайшим удовольствием выкраиваю минуты для сканирования и описания. Жаль, что PROZA.RU не помещает изображения.
С уважением,
В. Качала
Мой ответ ему от 31 октября 2006 г.
Спасибо, Вадим Васильевич, за добрые слова.
Рад, что подвигнул Вас на описание Вашей жизни.
Желаю успехов.
Ваш ААН
31 октября 2006 г., Мурманск
И смех, и грех с этим Ильёй Артамоновым.
По окончании последнего заседания кафедры в прошлую среду на него пожаловалась Маша Ботова: чего он в женский туалет ходит по вечерам?! Ей неприятно, когда она из кабинки выходит, а тут мужик у писсуара стоит. (У нас на кафедре шикарно отремонтированный мужской туалет отдали женщинам, а мужикам оставили бывший женский, неремонтированный, с одним унитазом.)
Илья вместо того, чтобы извиниться и пообещать больше дамам в туалете не попадаться, начал в своей обычной манере права качать. Это возбудило ещё и Машу Князеву, и Лену Доронину, которые ему пообещали – одна в лоб заехать при встрече в туалете, а вторая ногой снизу садануть, при том, что все три дамы покрупнее Ильи, а Маша так и вовсе какими-то единоборствами занимается.
На следующий день взволнованный Илья спросил у меня:
- Александр Андреевич! Как Вы относитесь к тому, что нетрезвые сотрудницы кафедры физики угрожали нанести мне телесные повреждения?
Нетрезвые – имелось в виду, что после заседания отмечали докторский диплом Светланы Васильевны Власовой. Я ему ответил:
- Илья, не клевещи. Маша Князева вообще ни капли спиртного в рот не брала, остальные выпили по бокалу шампанского. А по существу, я на их стороне. Как тебе ещё объяснять, если ты игнорируешь знаки различия мужского и женского туалетов, нанесённые на дверях?
- Они ведь и в самом деле покалечить могут!
- Вот и не суйся.
Свободное копирование
