735
С е н т я б р ь 2 0 0 6 г.
3 сентября 2006 г., Мурманск
Начался новый учебный год. Вчера ко мне в ректорат явилась делегация второкурсниц специальности «Инженерная защита окружающей среды» с жалобой на доцента нашей кафедры Владислава Сергеевича Шолохова, читавшего у них физику и принимавшего экзамен, и просьбой заменить его другим преподавателем. По их мнению, физику он читал тихо и невнятно, на консультациях ничего толком не объяснял, а экзамен принимал необъективно, поставив почти всем одни тройки и лишив тем самым многих стипендии.
С жалобой этой я уже был знаком: в письменном виде мне её показала Ольга Анатольевна Фёдорова, декан естественно-технического факультета, и к встрече этой я был готов. Предварительное мнение у меня было весьма определённое. Шолохов, быть, может, и не ахти какой преподаватель (он, правда, кандидат физ-матнаук, из педуниверситета, ему 56 лет, работал в своё время в Институте Космических Исследований, у нас работает по совместительству). Но девочки, скорее всего, физику-то и на три балла не знают по причине крайне низкого общего уровня подготовки по физике мурманских выпускников, дополнительно упавшего в последние годы из-за исключения физики из обязательных выпускных школьных экзаменов и вступительных экзаменов в МГТУ.
Но это мои ощущения. А девочки ищут справедливости. И пришли за ней ко мне, поскольку деканат отправил их в учебный отдел, а те – к завкафедрой физики, то есть ко мне. Пришла сначала одна от имени группы, остальные остались ожидать результата за дверями. Я пригласил их к себе в проректорский кабинет всех – человек шесть-семь и пробеседовал с ними около двух часов.
Начал я с того, что спросил: как они себе представляют замену преподавателя? Шолохов, допустим, плохой. А в других группах, допустим, хорошие преподаватели. Какую группу они предлагают мне наказать, забрав оттуда хорошего преподавателя и направив туда Шолохова? Они, следовательно, считают себя заслуживающими более классного преподавателя, чем другие группы. На каком основании?
Ответа на этот мой риторический вопрос, разумеется, не последовало.
Далее. Откуда они решили, что другие преподаватели лучше Шолохова?
Шолохов – кандидат физико-математических наук, а большинство наших преподавателей учёной степени не имеют. И физику он знает и понимает гораздо лучше многих наших других, особенно молодых преподавателей.
Да, он говорит негромко. Но против этого есть одно верное средство – не шуметь на лекциях. Сидите сами тихо, и всё услышите. Иначе же преподаватели просто посадят свои голосовые связки, пытаясь вас перекричать. Молодые преподаватели с неизношенными связками ещё могут так бороться с шумом, а старшие – нет. Да и молодые вскоре начинают понимать, что когда читаешь лекции негромко, добиваешься большей сосредоточенности слушателей и, следовательно, большей эффективности.
Что касается внятности. Физика излагается математическими формулами. Они должны быть разборчиво написаны на доске, и каждому символу – обозначению должно быть дано чётко определение, что это такое, и как оно связано с уже известными величинами. Вот и вся внятность. А все формулы и обозначения есть в учебниках. Какие тогда могут быть проблемы?
На самом деле, проблемы, конечно, есть.
Главная из них, причём застарелая, - преподавание математики отстаёт от преподавания физики. Физике уже с первых лекций нужно то, что ещё не давали в математике. Производные, интегралы, векторное, не говоря уже о тензорном (как тут Гострема не вспомнить!), исчисление… Но тут уже Шолохов не причём (формально, во всяком случае; на самом-то деле, хороший преподаватель физики сам всю нужную математику изложит).
В любом случае, каким бы ни был преподаватель, у вас море учебников, библиотека, Интернет. В учебных планах на самостоятельную работу сейчас отводится не меньше половины времени. Программа по физике висит на стенке в коридоре кафедры. Шолохов вам мешает самостоятельно работать?
Да, он, возможно, требовательнее других. Так это и хорошо. Физика-то вам не для галочки нужна, не для отметки в зачётке и дипломе. Спихнул и забыл. У вас техническая специальность, она целиком на физике основывается. Какие из вас специалисты получатся без физики? Спасибо ещё скажите Шолохову, что он вас напрягает.
Теперь об объективности на экзаменах.
Не спрашивает, мол, то, что в билете, а спрашивает другое, чего сам не объяснял, и т.д., и т.п. Вопросы, мол, в билете непонятно сформулированы. Например, вопрос: температура. А что, мол, про неё говорить?
Ну, не нравится вам Шолохов, приходите ко мне. Только, боюсь, я вам строже покажусь. Для меня билет – это только повод с вами о физике поговорить, самому чтобы вопросы не выдумывать. Посмотрю, что у вас там в бумажке понаписано в качестве ответа (зачастую, списано просто), ткну пальцем в какую-нибудь формулу или букву и спрошу: - Ну-ка, ну-ка, поясните, что это тут у вас написано, что это буква означает?
И поплыл студент зачастую. Хоть и всё правильно выписал.
А вопрос – температура – шикарный вопрос.
Я лично именно такие вопросы и люблю. Так что же такое температура? Попробуйте-ка мне ответить кто-нибудь.
- Ну, мы же не готовились специально!
- Здрасьте! Такие вещи нужно и без специальной подготовки знать. Тем более, что вы претендуете на более высокую чем три балла отметку. Вот у вас, наверное, температура тела 36,6 градуса, а за окном всего 12. Что это означает, какой физический смысл стоит за этими цифрами? С какими другими известными вам физическими величинами связана температура? Что значит с точки зрения физики «горячо» или «холодно»?
Девочки замялись. Задумались. Наконец, одна из них осмелилась:
- Это с движением молекул связано…
- Прекрасно! А ветер связан с движением молекул?
- Связан…
- А в чём же тогда разница между ветром и температурой?
Опять задумались.
- Когда ветер дует, тогда холодно, - высказалась одна.
- Не всегда, - говорю. – Когда северный дует – холодно, а когда южный – теплеет. Бывает холодный ветер, а бывает и тёплый. Одно слово нужно добавить к словам «движение молекул», и тогда можно будет о тройке говорить за ответ на вопрос, что такое температура. Что это за слово?
Молчание. Пришлось подсказать.
- Это слово – «хаотическое» или «беспорядочное». Понятие температуры связано с хаотическим движением молекул, с кинетической энергией этого движения. А ветер – с «упорядоченным» или «направленным» движением. Осталось теперь формулу простую для температуры вспомнить: как она связана с кинетической энергией в случае идеального газа, состоящего из одноатомных молекул.
Подсказал и формулу.
- Вот, - говорю, - видите: я же не сложные вещи спрашиваю, их со школьной скамьи нужно знать тем, кто в технари готовится. А вы их не знаете. Что же тогда про энтропию говорить или про тензор инерции?
Заодно уж и рассказал им коротко про то и другое. Они мне:
- Вот вы так хорошо всё объясняете! А Шолохов ничего не объясняет!
- Ну, учтите, что я всё-таки профессор, а Шолохов – доцент. Он кандидат наук, а я – доктор. А, главное, как я уже сказал, всё написано и объяснено в книжках по физике различных уровней сложности от Трофимовой до Ландау и Лифшица. Конечно, читать их и разбираться самим – не простое дело, это работа, времени и усердия требует. Ну, а как вы хотели? За что стипендию получать?
С Шолоховым же я, конечно, побеседую и попрошу внимательнее относиться к тем, кто претендует больше чем на три балла. В крайнем случае, ко мне обращайтесь, приглашайте на консультации и экзамены. Их посещение входит в мои обязанности. И не сомневайтесь – никакой предвзятости в отношении к вам нет ни у меня, ни у Шолохова. Напротив, каждый ваш удачный ответ на экзамене нас только радует, а неудачный – огорчает. Но хорошую отметку и стипендию надо всё-таки заслужить.
4 сентября 2006 г., Мурманск
Вчера, то есть в воскресенье, 3 сентября мы с Сашулей ездили на Верхне-Туломскую и Пяйвинскую дороги разведать - не поспела ли уже брусника и просто погулять, благо погода была тёплая (14 градусов) и солнечная.
Брусника пока вся не покраснела, но грибы ещё есть, и даже молоденькие подосиновики вылезают. Мы нашли 24 подосиновика, 14 подберёзовиков, волнушки. Останавливались на 7-м километре Верхне-Туломского шоссе и 1-м и 2-м километрах Пяйвенской дороги.
Письмо Вовы Ярцева Сашуле от 5 сентября 2006 г.
Привет, сестричка!
Вчера ездил во Всеволожск получать новый российский паспорт взамен потерянного перед самым отъездом в Бостон. Сейчас сидел и выбирал наиболее интересные фотографии, сделанные в Бостоне. Город очень понравился. Много зелени и цветов. Прямо перед входом в BU School of Medicine, где я работал, бродят белки, в парках много диких канадских гусей, а по Принстону скачут зайцы.
В общем, хорошо!
Привет Саше. Целую. Володя
30 сентября 2006 г., Мурманск
Ещё в мае в МГТУ пришло неожиданное приглашение из Китая (?!) принять участие в мероприятии под названием «Conference on International Exchange of Professionals and High-Tech Exhibition» (а в китайском переводе на русский «Китайская международная презентация проектов иностранных специалистов и выставка научно-технических достижений в 2006 году), намеченном на 19-22 сентября в г. Шеньяне. Китайская сторона оплачивала четырём представителям МГТУ пребывание в Шеньяне (жильё, питание, место для экспозиции и выставочное оборудование) в случае, разумеется, если наши предложения, что показать на выставке, заинтересуют устроителей.
Мы послали им 12 предложений-заявок, составленных по заданной китайцами форме, и все они были приняты. Состав делегации формировался в моё отсутствие (в июне, когда я был уже в отпуске), и в неё вошли: ректор, Александр Михайлович Ершов; профессор кафедры химии Светлана Ростиславовна Деркач; начальник НИС (Научно-Исследовательского Сектора МГТУ) Аскольд Владимирович Немыченков; и начальница ОНТИ (Отдела Научно-Технической Информации) Валентина Степановна Карпова.
Ректор, правда, оговорил, что сам он вряд ли сможет поехать из-за необходимости присутствовать на встрече «Седова», возвращавшегося в Мурманск из длительного плавания 18 сентября, и поэтому пошлёт вместо себя меня. Я, кстати, представил своё предложение на выставку – нашу модель, а точнее, расчёты физических параметров верхней атмосферы Земли с её использованием, опасаясь, впрочем, в душе, не посадят ли меня потом за продажу китайцам технологии двойного назначения, как это уже произошло с физиком Даниловым, если, паче чаяния, китайцев наша модель заинтересует.
В Китай ехать я особенно не рвался по причине боязни длительного перелёта со своим многострадальным позвоночником, не ожидая тем более какого-либо интереса к нашей модели. Но приказ был издан, я возглавил нашу четвёрку, Деркач и Карпова оформили визы и авиабилеты, Карпова с Немыченковым подготовили рекламную продукцию – буклеты, постеры, компьютерные презентации, демонстрационные версии морских тренажёров.
Вылетать в Москву должны были в воскресенье 17 сентября, а во вторник 12-го ректор устроил мне выволочку на малом ректорате (совершенно необоснованную, на мой взгляд) и заметил, что если я не успеваю свои дела делать, то, может, мне не надо в Китай ехать, чего, мол, там четверым делать? Я, конечно, жутко оскорбился и заявил типа того, что на хрен мне, мол, этот Китай сдался, я что, туда напрашивался? Мне моя спина дороже Китая! Пожалуйста, могу не ехать (при том, что визы оформлены, билеты куплены…).
Ректор на мою оскорблённость отреагировал на следующий день пояснением, что он только хотел узнать, не помешает ли мне поездка выполнить более важные дела (имелась ввиду подготовка проекта для конкурса инновационных образовательных программ). Я ответил, что не помешает, а напротив, поможет, поскольку здесь мне над этим проектом всякая прочая текучка мешает работать, а там я от неё, по крайней мере, свободен буду.
- Ну, тогда, езжайте, конечно, - удовлетворился моим разъяснением ректор.
Мы вылетели в Москву в воскресенье утром, прилетели в Шереметьево-1, перекинулись в Шереметьево-2, сдали там вещи в камеру хранения, поменяли рубли на доллары (китайских юаней в аэропорту не оказалось) и выяснили, сколько водки можно везти с собой в Китай. Оказалось, сколько угодно.
Наш рейс на Пекин отправлялся в пол-одиннадцатого вечера, и мы отправились убивать время на нашу МГТУшную квартиру в конце Ленинского проспекта (у киноклуба «Эльдар»). Там мы пообедали, женщины поспали, я посмотрел футбол, а перед отъездом в аэропорт осуществили поход в гастроном за водкой, которую Немыченков настаивал взять в максимально возможных (по весу) количествах. Иначе, мол, какие это будут там переговоры без водки с китайцами и прочими участниками выставки.
Немыченков исходил из своего богатого опыта участия в рыбных выставках на ВВЦ в Москве, когда у МГТУшного стенда шла непрерывная дегустация нашей рыбной продукции, сопровождавшаяся непрерывным распитием коньяка, водки и кофе преимущественно с чиновниками нашего рыбного агентства, специально для этого на выставки и приезжавшими. Я пытался убедить Немыченкова в том, что вряд ли в Китае найдётся много желающих с нами водку пить на выставке, но безуспешно, и мы повезли с собой десять бутылок приличной водки, а также красную икру и твёрдую колбасу вдобавок к выставочным рыбным консервам нашего университетского изготовления.
В Пекин мы летели на Боинге-767 семь с половиной часов и с учётом разницы в местном времени с Москвой в четыре часа прилетели в китайскую столицу около десяти часов утра по местному времени. Мы с Немыченковым распили в самолёте полбутылки джина, купленного мною в дьюти-фри, и я благополучно проспал большую часть полёта, а вот Немыченков страдал от новых туфлей, натёрших ему ноги, и от негнущейся спины, непозволявшей ему эти туфли скинуть, находясь в кресле. В конце концов, он всё же сумел избавиться от туфлей, встав в проходе на колени, но ещё труднее ему было потом эти туфли обратно надеть. К счастью, в чемодане у него была разношенная легкая обувь, и страдания его вскоре закончились.
В Пекинском аэропорту мы допили наш джин и пересели на самолёт до Шеньяна, куда и перелетели за час. Там нас встретили и отвезли на автобусе в наш четырёхзвёздный «Kingdom Hotel» (Цзинду), расположенный в самом центре города, где поселили в приличные, но двухместные номера.
Шеньян – столица провинции Ляонин (в сущности, это Манчжурия или её часть), расположенной на северо-востоке Китая и соседствующей с Внутренней Монголией, Кореей (через реку Ялуцзян) и (по морю) с Японией. Континентальная береговая линия провинции составляет около 2200 км, приблизительно 12% береговой линии всего Китая. В городе живёт около 7 миллионов человек, а во всей провинции около 42 миллионов. В 2004 году Шеньяну, поднявшемуся «на уровень 10 городов, имеющих наиболее активную экономическую силу», присвоили «звание отличного государственного города охраны окружающей среды».
Шеньян – город современной архитектуры с множеством модерных новостроек, с большим запасом пространства между ними в удалении от центра города. В центре же китайская специфика ощущается, прежде всего, в огромном количестве велосипедистов и велорикш, а также мотороллеров и мопедов, снующих между автомобилями и прохожими. Светофоры и разметка имеются, и, если на светофоры участники уличного движения ещё как-то реагируют, то разметка, по-моему, играет сугубо декоративную роль.
Пересечь сплошную разделительную линию и гнать по встречной полосе, а потом нырнуть обратно, не включая указателей поворота, или повернуть направо из среднего ряда, подрезая едущих в правом ряду, для таксистов и водителей автобусов в порядке вещей. Движение регулируется, главным образом, посредством звуковых сигналов и тормозов. Друг к другу участники уличного движения относятся если не презрительно, то с полнейшим равнодушием. Поездка на такси это сплошной экстрим с острыми ощущениями, что или мы в кого-нибудь, или в нас кто-нибудь сейчас обязательно врежется. Следов дорожно-транспортно происшествий, однако, мы нигде не видели.
Велосипеды, на которых ездят китайцы, просты (односкоростные), дешёвы (около тысячи рублей на наши деньги) и, судя по их внешнему виду, говорящему о длительной эксплуатации, достаточно надёжны, а мотороллеры удивительно бесшумные. Автомобили вполне современны (во всяком случае, в массе выглядят современнее наших «Жигулей»), а такси наличествуют в изобилии и возят по счётчику, таксисты аккуратно дают сдачу. 15-минутная поездка по городу обходится в 15-20 юаней (1 юань равен примерно трём нашим рублям). Общественный транспорт развит не шибко, и мы им не пользовались, предпочитая передвигаться пешком или на такси, объясняясь с таксистами с помощью гостиничной визитной карточки или карты города, на которой предварительно помечали нужное нам место.
Английский и русский языки понимались китайцами только на выставке и, с грехом пополам, в гостинице, в городе же их практически никто не знает, все надписи, естественно, сделаны иероглифами, в том числе и на картах города, которые нам выдали. Тем не менее, общение иностранцев с китайскими торговцами осуществляется без проблем посредством микрокалькуляторов, на которых продавец указывает свою цену, а ты можешь указать свою, после чего китаец показывает новую, меньшую цену.
Ты в ответ отрицательно мотаешь головой и поворачиваешься, чтобы уйти. Тебя тут же хватают за рукав и показывают новую, ещё меньшую цену. Если ты опять мотаешь головой, тебе суют в руки калькулятор – набери, мол, свою цену. Начальную цену, таким образом, можно снизить и в два, и в три раза, исключая супермаркеты, где цены фиксированы. Весь процесс торговли сопровождается шумным гвалтом, который стоит и в супермаркетах, где в каждом отделе продавцы хором скандируют свои зазывальные лозунги.
Сама выставка проходила в огромном выставочном центре, состоящем из нескольких ангаров и центрального корпуса с конференц-залом и рестораном. В выставке принимали участие представители более 700 организаций из более, чем 30 стран (России, Беларуси, Украины, Казахстана, Соединённых Штатов, Канады, ЕС, Австралии, Новой Зеландии и т.д.), представившие свыше 2000 проектов. Наш модуль, площадью метров 15 квадратных, состоял из трёх столов, из них два с довольно дряхлыми компьютерами, и стенок, на которых к нашему приезду уже висели постеры (плакаты) с китайским описанием наших разработок. Между ними в центре мы повесили привезённые с собой свои постеры на русском и английском языках.
К моему ужасу, я обнаружил в них огромное (или, скажем мягче, недопустимое, на мой взгляд) количество грамматических ошибок в английских текстах. Постеры эти были изготовлены чуть ли не в последний день и мне не были показаны, а ответственная за их изготовление Валентина Степановна английского языка, увы, не знает (начальница ОНТИ!). Утешало лишь то, что китайские переводы на русский и английский в выставочных надписях и документах изобиловали ошибками в несопоставимо больших количествах.
Помимо постеров мы разложили свои буклеты, рекламирующие нашу научно-техническую продукцию и образовательные услуги, для чего нам пришлось дополнительно арендовать за свои личные юани стеллаж, а к нему уж заодно круглый столик и четыре стула «для переговоров».
Подготовив, таким образом, наш модуль для собственно выставочной деятельности, мы отправились знакомиться с Шеньяном. Собственно, мы начали знакомиться ещё накануне, в день прилёта, 18 сентября, а точнее, вечером, после того, как поселились в гостинице и поужинали.
Свободное копирование
