4.
Отходим от последнего причала к порту отлета. И тут новая беда – никак не могу найти боцмана. Отход, известно, его кровное дело. Оказалось, пьяный спит на баке. И снова капитанский метод – списать в пассажиры. Старпом просит меня – нужна помощь. Спускаюсь на нижнюю палубу, в каюту боцмана. Мутные глаза, сиплый голос и мрачный рассказ о разговоре с капитаном. Боцман сказал ему, что если спишут в пассажиры, он повесится. А капитан в ответ: «у меня в трюме места много, от груза освободили, - вешайся». Я вспоминаю случай из «скорой помощи», где работал последние годы. Если алкоголик высказывает суицидные мысли, его нужно определить в стационар. Одну женщину не довезли – она выпрыгнула из машины на скорости. Насмерть. Боцмана нужно спасать. Достаю последнее дефицитное лекарство, колю. Он засыпает, успокаивается, затихает. «Все на стакане» - сочувствует помогающий мне рефмеханик.
Намаешься, накружишься за рейс – некогда подумать о себе, вспомнить о детях. Но наступает время возвращаться домой – и забирает тоска по семье, по дому. Однако, душа рыбака в такое время особенно ранима. Казалось бы, пустяк – тормошит таможня. Но на пороге родного дома чиновничья бесцеремонность обижает так, что и самые сентиментальные мысли о родине заглушаются, уходят. Но вот все горести рейса позади. Радостные лица встречающих, возбуждение, толчея… Передо мной расстроенное, покрасневшее лицо старпома. «Паша, ты чего плачешь?..»
Свободное копирование
