13 марта
Вчера разнесся слух, будто третьего дня (11-го) произошло новое покушение: в Сипягина стреляли на улице. Последовал промах, убит проходивший мимо мальчик-разнощик... Слух ходил на основании, будто-бы, полученной кем-то телеграммы. Сегодня в газете этой телеграммы нет... Может быть, известие неверно, а может быть решено об этих событиях в газетах не сообщать... Может быть, эта несчастная сторонняя жертва (если известие верно) -- подействовала бы несколько сдерживающим образом на эти стремительные террористические чувства...
Отовсюду несутся слухи о жертвах петерб. погрома. Отцы и матери стремятся в Петербург... Недавно я был в одном доме. При мне вошла оживленная и радостная молодая девушка, знакомая хозяев: -- Надя не ранена,-- сказала она, войдя,-- а у Дуни только слегка помято плечо...-- "Ну, слава Богу," -- сказала хозяйка. Эти разговоры теперь в десятках тысяч русских семейств, часто совершенно благонамеренных... Сегодня, на улице в Полтаве я видел группу из трех собеседников: офицер и двое штатских. Они говорили очень горячо о тех-же событиях: -- "А вот Трипольского"...-- сказал офицер и смолк, видя подходящего незнакомого человека.
Трипольский -- преподаватель полт. семинарии. 4-го или 5-го он получил две телеграммы:: в первой -- "случилось большое несчастье, приезжайте", -- во второй: "все кончено". Молва тотчас связала это с погромом, так как сын Трипольского студент. Отец поехал тотчас же в Петербург. Теперь говорят, будто Трипольский просто застрелился, но этому верят плохо...
Одна моя знакомая, проходя вчера вечером по улице, слышала разговор извозчиков: -- "А кажуть, что к студентам уже пристали и наши, рабочие". Это -- тоже явление новое. Неизвестно -- непосредственное-ли это известие (напр. из Харькова, где на фабриках могли бы быть родственники говорившего), или отголосок газетных сообщений "о разночинцах",-- во всяком случае почва для этого несомненно уже подготовлена: сотни рабочих разосланы административно по городам (десятка 1 1/2 есть и здесь). Два года назад петерб. полиция произвела жестокий погром на фабрике Паля, ворвавшись ночью в казармы. Дело это слушалось в Петербурге при закрытых дверях и председатель (не помню теперь фамилии этого господина) не пустил в зал даже "родных и знакомых" подсудимых (я был записан и не попал тоже). А между тем сотни избитых и рассылаемых рабочих разносили известие и о погроме и о пристрастии суда -- по всем концам России!.. Теперь, несомненно, есть уже почва для сочувственного отклика со стороны избиваемых рабочих по адресу избиваемых той-же полицией студентов...
Даже профессора говорят о "злоумышленниках" и их интригах, в то время, когда чисто бытовые явления действуют с такой шириной захвата, которая не под силу никаким "злоумышленннкам"...
Свободное копирование
