Итак, я в Константинополе! Сняли мы квартиру в Фанаре, квартале греков. Их так и называли - фанариотами. Они мирно уживались с турками, но периодически их резали.
Поначалу для пропитания мы продавали то, что удалось захватить с собой, потом через знакомых я устроился на должность кафеджи в ресторане некоего Османа-бея на Принцевых островах. Кафеджи - это тот, кто варит турецкий кофе по особому рецепту. Работал я по 12-14 часов и выпивал на дармовщину столько чашек кофе, сколько хотел.
Клиентура ресторана, кроме аборигенов-турок и греков, состояла из офицеров оккупационных войск. Чаще всего в ресторане «резвились» офицеры его британского величества. Как-то в зале, примыкающему к кафе, заняли столик четыре офицера. Господа пили джин и виски. Потом двое денщиков принесли большую корзину-плетушку. В корзине оказались голуби, и, когда ее открыли, птицы начали летать под потолком. Офицеры его величества затеяли стрельбу по голубям под громкий хохот своих земляков, сидевших в зале. Гражданские же посетители полезли под стол.
Ресторан находился на Принкипо, главном острове Принцевых островов. Два из них-Принкипо и Антигони - обитаемы и застроены ресторанами и виллами богатых турок.
Проти и Халка - необитаемы, это мрачные скалы, выступающие из лазурных вод Мраморного моря..
На Принкипо сохранились развалины дворца византийской императрицы Феодоры, жены Юстиниана. Красавица - танцовщица, потом жена и соправительница, совершенно подчинила себе Юстиниана, который ее боготворил. Феодора не отличалась супружеской верностью. А. С. Пушкин в, увы, незаконченных «Египетских ночах», говорит об условиях, которые ставила Клеопатра, добивавшихся ее близости. Феодора превзошла Клеопатру: любовникам не рубили голову, - их кастрировали.
Весной хозяин ресторана открыл лото. Весь Стамбул сходил с ума от лото. Я был повышен в чине и стал крикуном: всю ночь на пяти языках: по-русски, по-французски, по-английски, по-турецки и по-гречески выкрикивал номера. Лото довело город до пароксизма: растраты, ограбления. самоубийства. Вскоре союзное командование прикрыло все лотошные заведения.
Вспоминаю фильм Булгакова «БЕГ». Фильм верно передает обстановку тех дней ,быт эмигрантов. Но есть неточности, в частности, это касается «тараканьих бегов». Бегов, правда, было несколько. В тех, где мне приходилось участвовать подручным, тараканы сидели в стеклянном ящике, к которому было подведено электричество. Перед забегом включался свет и открывалась задвижка, и «янычары», «джигиты» с разноцветными ленточками на леях мчались по желобкам. Ажиотаж, действительно, был страшный., публика ревела от восторга… Хозяином тараканьих бегов, где я работал, был князь Белосельский из рода Рюриковичей. Вскоре бега тоже прикрыли. Я остался однако при князе услужающим. Рюрикович обнаружил в себе талант чревовещателя -лежал в гробу и предсказывал будущее. Не помню уже чем был вызван крах и этого «предприятия», и я снова - без работы.
Следующим этапом моей трудовой деятельности была продажа газет. Продажа бойко шла на Пера, в европейской части Стамбула, но я жил на другом берегу залива Золотой Рог и каждый день мне надо было переходить через мост. За переход полагалось платить-5 пиастров. С союзных войск турки плату брать не смели. А я гордо заявлял при переходе: "Кючук-Кайнарджи!». По мирному договору 1774 года, подписанному в Кючук-Кайнарджи, русские подданные были освобождены от налогов. И мне это все сходило…
