В Иркутск

Наступило лето. К этому моменту я уже несколько месяцев работала в Кузнецке. Директор разрешил мне пойти в отпуск, и я взяла билет на поезд до Иркутска.

Я отправлялась в выходной день и провожать  меня напросился Слава Слутин, мой сотрудник. Он был, как обычно, пьян. Слава считал себя поэтом, любил выпивать и ухаживать за дамами, и осуждать всех за неподобающее поведение. Так, в магазинах Кузнецка не было ничего, кроме клубничного варенья, мы покупали его и ели прямо из банки. Слава негодовал. А на вокзале его возмутило, когда я кинулась покупать пряники вместо того, чтобы слушать его стихи.

Поезд шел несколько дней, мои попутчики все время менялись. Сначала там ехали художники со своими спутницами. Они ехали на этюды по рекам Сибири. Я сверху могла только наблюдать, как дамы нарезают салаты, но мне было нечего предложить к общему столу кроме вокзальных пряников, и я делала вид, что сплю.  У одной из больших рек художники выгрузились, чтобы дальше плыть по реке. Следующие пассажиры должны были сесть в Тайшете.

В соседнем купе ехала русская семья, мать, отец и их взрослая дочь, и их зять, якут. Они ехали на встречу с его семьей. Все четверо первый раз путешествовали по железной дороге. На верхних полках ехали свекровь и зять. Ночью свекровь забыла, что спит на верхней полке, ступила с нее вниз, упала и подвернула ногу. То же самое произошло и с якутом. Его было особенно жалко, он был ладный и крепкий, и очень страдал, что с ним случилась такая глупость. Было много шума и причитаний, пока они не выгрузились на своей станции.

Купе мое пустовало, я стояла в коридоре у окна. На стоянке поезда в одну минуту в вагон вошла молоденькая девушка. Первое, что она мне сообщила, что вышла замуж за китайца и ездила за свадебным подарком. Ехать было еще долго. Постепенно выяснилось детали истории. Родители девушки приехали на  Дальний Восток на заработки:  отец — геодезист, мать — геолог. Работа закончилась, мать заболела, отец уехал. Семья осталась в разваливающемся доме, мать и пятеро детей. История замужества моей спутницы была короткой:

«Я ходила на танцы в Китай через границу. Он сделал мне предложение по всем правилам - подарил ручные часы «ЗИЛ». Он живет богато, у него кровать с матрасом, с одеялом и простынями, и сапоги, которые нужно чистить. Я везу ему в подарок баночку черной ваксы».

Я ее спросила:

«Ты его любишь?»

Но она только крутила в руках баночку с ваксой.

Папа встречал меня в Иркутске. В Ангарск мы сразу не поехали, сначала пошли в ресторан, а потом в Художественный музей. Музей располагался в деревянном одноэтажном доме. Было много прекрасных работ русских художников. Мы остановились у акварели Маковского. Акварель была огромная, одноцветная, красно-коричневого цвета. Я не поняла, как художнику удалось написать такую большую акварель. Папа мне объяснил, как создаются такие акварели – подкладываются мокрые тряпки под ватман.

В Ангарске строился Нефтехимический комбинат, строили заключенные, в лагере их было 25 тысяч человек. Начальником строительства был Федоров, который впоследствии возглавил вновь созданное министерство нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности  СССР.

Мой отец был назначен начальником капитального строительства. Папе была выделена машина с шофером Леной. Про Лену папа говорил:

«Лена водит машину, не прикасаясь к рулю».