Зима 1953 года была суровая. Согреться у буржуйки было невозможно. Кроме того, у меня начались конфликты с моим штатским начальником. Однажды к зоне подогнали две полуторки с кровельным железом. Шофер принес мне на подпись накладную о приемке товара. В смете у меня стояло мягкое покрытие кровли, а не кровельное железо. Железо никто и не собирался использовать, его через лагерь пускали сразу на продажу. Я не стала покрывать эту операцию и подписывать накладную. Приехал начальник и стал кричать:
«Я в такой мороз должен приезжать из-за каждой бумажки!»
Он прекрасно понимал, что его действия незаконны. Но, тем не менее, меня наказали, нашу охрану поменяли. Вместо Шульги, который разрешал мне свободно входить и выходить из зоны, на вышку посадили татарина. На следующий день после замены охраны я вошла в зону, и вертухай стал стрелять. Все бросили работу и выстроились лицом к ограждению. Я стояла, ничего не понимая, напротив рабочих. Ушла в конторку, заключенные принесли мне пули. На следующий день из лагеря поступил рапорт, что обстрел начался после того, как я якобы сломала ограждение зоны. Я! Сломала! Ограждение зоны! Рапорт писал явно не охранник, он не знал русского языка. Свидетельства заключенных силы не имели. Тем не менее, история продолжения не получила.
В конце февраля меня вызвали в контору. Мой начальник волновался. Я слышала обрывки разговоров. Предполагалась общая реорганизация. Я набралась смелости и попросила:
«Переведите меня в Хозяйственное управление, я в долгу не останусь».
Вопрос решился сразу. Я оказалась на Воздвиженке в Проектной конторе МВД. Контора занимала последний этаж многоэтажного дома. Охрана располагалась у входа в бывшую квартиру. Рабочий день начинался в 10 часов утра. Это было настоящим спасением. Ни в каком долгу я не осталась: к счастью для меня, сразу после реорганизации все мои бывшие начальники оказались далеко от Москвы.
Свободное копирование
