А между тем Леша Левин подыскал мне ученика:
«Косте может помочь только маленькая учительница».
Восемнадцати лет Костя был призван на финскую войну и потом перешел на Отечественную. Родители за это время умерли. Отец Кости был инженером, мать преподавала литературу. Когда Костя вернулся с войны, вся их квартира была заселена, а их вещи свалены в одну комнату. Костя был маленького роста, белокурый и совсем не выглядел на свои годы. Около двери нашей обширной квартиры была комната Ребекки Марковны, она была женщиной активной и открывала двери на все звонки. В один из вечеров Ребекка постучала в нашу комнату:
«Жених ходит по коридору».
В комнату вошел Костя. Он был начищен и наглажен, побрит и надушен одеколоном. Он пришел, чтобы мы помогли ему в учебе. Мои родственники приняли его ласково, но с его лица так и не сходила испуганная улыбка. В Москве было все совсем не так, как в Ленинграде. В Ленинграде было тихо на улицах, в трамваях молчали. Мне самой было трудно привыкнуть к московскому шуму. В институт мы или ходили пешком, или ездили с пересадкой на двух трамваях, заталкивались с трудом все с криками:
«На детских местах сидят толстые мужчины!»
Худенькая женщина пыталась подействовать на чью-то совесть. На ее возглас раздавался сочный бас:
«Не трогайте их, они беременные».
Трудно было привыкнуть к этому веселью.
Свободное копирование
