Последний год в тюрьме. Дальний путь по этапу и многие годы в лагерях - 43

Встречались мы два года, после чего решили подать заявление в загс. Это случилось в августе 1958 г. Расписать нас должны были во второй половине сентября.

Свою свадьбу мы решили отпраздновать поездкой в Сочи, то есть туда, где начиналась наша любовь. Там мы хотели провести свой медовый месяц.

Мы даже купили билеты на поезд, но 10 сентября 1958 г. ко мне на работу пришли сотрудники Комитета госбезопасности и без всяких объяснений взяли меня под арест. Я был доставлен в 13-е отделение милиции Ленинского района Ленинграда. По иронии судьбы, некоторые сотрудники того отделения помнили меня еще с довоенных времен. Мы сталкивались по работе, когда я был сотрудником штаба ПВО. Мне это немного помогло: знавший меня дежурный по отделению, ничего мне не говоря, разыскал мой адрес и, встретившись с моей мамой, рассказал ей об аресте. Больше того, он позвонил моей сестре и сказал, что на следующий день меня повезут в тюрьму «Кресты». Сестра сообщила об этом моей невесте Лидочке Кругловой. Следующим утром они стояли у входа в отделение милиции, чтобы не пропустить момент моей отправки в тюрьму. Мы успели увидеться, заглянуть друг другу в глаза, но попрощаться конвой нам не позволил.

Несколько дней я провел в одиночной камере в «Крестах». Трудно передать все то, что творилось в моей душе. После стольких лет мучений наступившая в жизни счастливая пора вновь становилась лишь прошлым, о котором мне предстояло вспоминать уже в новых лагерях – в Мордовии.

Новый срок я отбывал с октября 1958-го по 20 июня 1960 г. Мне объяснили, что повторный арест был связан с тем, что Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко отменил мое прежнее освобождение. Мне объяснили также, что полученная мною амнистия не распространяется на лиц, участвовавших в нацистских карательных действиях. Правда, никто не мог объяснить мне, какое отношение к этим самым карательным действиям имел я – советский военный разведчик. Однако вскоре истинная причина моего повторного ареста стала ясна. Таким образом КГБ отреагировал на мои письма с требованием восстановить мое честное имя и полностью реабилитировать, которые 12 мая 1958 г. я отправил Первому секретарю ЦК КПСС, Председателю Совета Министров СССР Н.С. Хрущеву, Председателю КГБ СССР И.А. Серову и Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко.