После возвращения из Швейцарии начались напряженные дни. Помимо того что надо было составить для «Центра» подробный отчет о поездке и выполнении задания, зашифровать несколько сообщений, обработать несколько других материалов, подготовленных Отто и мной лично, пришлось более интенсивно встречаться с источниками и связистами.
Надо признаться, что в это время было еще трудно поверить в то, что в ближайшее время кончится «странная война» на Западе и начнутся активные военные действия. Правда, можно было слышать даже в малокомпетентных кругах бельгийцев недоумение по поводу того, что Великобритания и Франция, зная, что Германия еще не полностью, но все же в достаточно значительной степени сконцентрировала свои вооруженные силы на Западе, в том числе и на границах Франции, Бельгии, Нидерландов, не предпринимают военных действий против нарушителя мира. В различных сообщениях по радио и в прессе муссировалась мысль, что Великобритания и Франция во многом превосходят в военном отношении фашистскую державу. Некоторые опасения у многих французов, с которыми мне приходилось встречаться теперь и раньше, то есть когда я возвращался из Испании домой, вызывали два фактора.
Во-первых, как поступит граничащая с Францией ставшая фашистской Испания? Ведь в Первую мировую войну Франция, уверенная в своих добрососедских отношениях с Испанией, могла все свои вооруженные силы направить против кайзеровской Германии. Возникал вопрос: а что будет сейчас? Видимо, Франции следует на этой границе тоже держать свои войска, гарантирующие неприкосновенность государства. Во-вторых, высказывались сомнения и в части политики Муссолини. Существовало опасение, что Италия, а вместе с ней Германия и Португалия смогут блокировать Гибралтарский пролив и тем самым обеспечить свое господство в Средиземном море. Это могло привести к тому, что Франция и Великобритания лишатся безопасных коммуникаций со своими колониальными владениями не только непосредственно через Средиземное море, но и через Суэцкий канал.
Свободное копирование
