Ноябрь 1941 года
Моя подружка Линка и соседский мальчишка Толя сказали, что если пойти на залив за стадион, то можно набрать выброшенные водой дрова. Каждый из нас взял свои саночки, на которых когда-то катались с горки, и мы пошли. Действительно, вдоль кромки берега валялись набухшие, тяжелые бревна. Нагрузив, что было по силам, тронулись в обратный путь.
Вдруг вокруг нас стали взметаться маленькие фонтанчики снега со странным звуком: «Увик! Увик!». Толя, как старший, да к тому же мальчишка, все понял и закричал: «Ложитесь, ложитесь! Ползите потихоньку вперед!». Мы поползли, но веревочку от санок из рук не выпустил никто. Когда мы отползли уже порядочно и посчитали себя в безопасности, Толя уселся переобуть сапог. Поставив его рядом и перематывая портянку, он вдруг охнул и повалился набок. Пуля, пробив насквозь сапог и задев щиколотку, застряла в дровах. Уже после войны Толя показывал мне свою реликвию — маленькую, чуть сплющенную пулю. Кто в нас стрелял: свои ли, приняв за прорвавшихся немцев, немцы ли, приняв за притаившихся русских, — так мы и не узнали.
Свободное копирование
