Фролищи. Погружение в работу - 6

           Другим ночным развлечением, которое устраивал мне кот, были, не столько кровопролитные, сколько очень шумные его драки с котом, приходящим из соседнего, ближе к реке, дома. Соседский кот был старый прожжённый боец, и очень хитрый. Дрались они постоянно у моего крыльца, а поскольку события развивались в лесу, то вопли разносились на большие расстояния. Для этих разборок, у меня на стене над койкой, постоянно висело заряженное ружьё. Глубокой ночью, при возникновении подобной душераздирающей ситуации, я, как, по тревоге, вскакивал с койки и в одних трусах выскакивал на улицу, в снег по колено. Подбегал к орущему, шипящему и рычащему, крутящемуся в снегу клубку, поддевал его, как правило, уже босой ногой, тапочек утоп в снегу, и подбрасывал вверх. Оказавшись в воздухе, и не чувствуя под собой твёрдой опоры, эта орущая и рычащая банда разваливалась, и Васька уносил ноги знакомым ему путём, а соседский разбойник прыгал на ближайшую сосну и тут же прятался на её противоположной стороне. Чтобы стронуть его с укрытого места, я стрелял в эту сосну. Но этот ушлый котяра спрыгивал с сосны в её тень, образующуюся от окна моего дома, и по ней опрометью кидался к следующей сосне, и всё это продолжалось до тех пор, пока он не скрывался у меня из виду. После этого я делал последний выстрел в его направлении, и с красными, как у гуся ногами, убегал в дом. В связи с этими ночными «развлечениями», мне пришлось приобрести несколько пар тапочек, чтобы не искать их ночью в полуметровом снегу. К моему возвращению Васька, как, правило, лежал поперек моей койки с видом победителя. Сощурившись от яркого света, он смотрел на меня с некоторой издёвкой, и в его взгляде четко прослеживалась мысль:

                - Раз завёл меня, то и должен охранять меня от всяких придурков. Я ещё маленький! Вот подрасту, тогда я этому драному фраеру так накостыляю, что мало не покажется. И тебе по снегу в одних трусах бегать больше не придётся! А теперь давай спать.

           Я ложился на койку, а он тут же пристраивался у меня около живота, весь мокрый и с сосульками на шерсти, после кувыркания в снегу, и начинал тихо «петь». Когда я засыпал, то он уходил к себе на шкаф, боясь, что я его раздавлю во время сна. Так мы дожили с Васькой безбедно до весны, мая  месяца 1970 года.