Через 12 лет я снова оказался во 2-й гв. Таманской и т. д. дивизии, в новом качестве, которое меня не совсем устраивало, но не по своей нерадивости или не способности к большему, а по стечению обстоятельств чисто житейских. Может быть, другой человек, оказавшись на моём месте, поступил бы по-другому, переступив через эти самые жизненные обстоятельства, ради офицерской карьеры. Я поступить так не мог, в силу обстоятельств, о которых я уже писал. Я не мог бросить жену один на один с этим семейным горем, поскольку реальной поддержки, кроме меня, у неё, практически не было. Николай Максимович, как-то сразу и сильно сдал, и сам требовал к себе внимания. Племянник Юра был женат и у него были свои проблемы. Старшая сестра Лида, старалась искренне помочь, но у неё тоже была семья. А самое главное, Глафира Прокофьевна, практически, уже не вставая с постели, постоянно спрашивала домашних:
- А где Аденька, когда она придёт, почему её так долго нет?
Я никогда, ни до, ни после, не наблюдал такой сильной и трогательной взаимной привязанности матери и младшей дочери. Разве я мог всё это бросить и уехать устраивать свою военную карьеру!? Я считал это предательством.
Свободное копирование
