А события начали происходить прямо-таки эпохальные. У нас в центре казармы на стене висел старенький репродуктор, кто-то, по-моему, принёс из дома, и Александр Данилович разрешил нам им пользоваться без вреда для учёбы. Дежурный по роте обычно включал его за несколько минут до подъема, и подымались мы утром, фактически под звуки Гимна Советского Союза. А в этот день, 6-го марта, вся рота уже почти встала, а знакомых звуков нет. И, вдруг, из репродуктора раздаётся зловещий голос Левитана, с интонациями голоса ничего хорошего не предвещавшими. Торжественно-трагическим голосом он объявлял о кончине Великого и Родного. В роте стало тихо до звона в ушах. И, вдруг я улавливаю звук, похожий на скуление сопровождающееся всхлипываниями. Рядом на койке сидит Иван Нечаев, мы с ним все два года проспали на одном месте, я у печки, а он у прохода, его койка замыкала ряд. Я его спрашиваю:
- Иван, ты чего-нибудь слышишь?
- Не только слышу, но и вижу!
- Чего, где?
- А ты поверни свою физию вон туда, к репродуктору. Видишь Ковалевский весь скорчился носом хлюпает и сопли кулаком по физии размазывает!
- А что это, его так-то разобрало, ведь это не весть какая новость, уже несколько дней передают о тяжёлом состоянии?
- А ты, что, не знаешь его, он и здесь хочет свой навар снять, надеется, что начальство увидит и оценит, и куда нужно доложит!
- Иван, ты бы звук-то убавил бы, а то ведь если такие особи у нас в роте водятся, помилуй Бог!
- Да плевать я на них хотел! Только вот теперь, наверняка, потащимся мы в почётном эскорте по мартовской хляби и за сутки жрать ничего не дадут, вот это меня больше всего волнует.
- Ладно, ты тут порули взводом, а я попробую начальство какое-нибудь отыскать, надо узнать чего делать-то в такой ситуации.
- Валяй, мне так, чтобы завтрак во время был, а об остальном пускай у начальства голова болит!
При выходе из роты я наткнулся на Полыгина, он спросил:
- Далеко ли направился?
- Да вот узнать, что нам в этой обстановке делать?
- Ну, и у кого же ты собирался выяснять обстановку?
- Так вот, хотя бы у Вас?
- Я сам ничего не знаю, иди во взвод, и занимайтесь по распорядку дня. Стологоров на месте?
- Нет, ещё не пришёл!
- А вот за Стологоровым пошли курсанта, и остальных взводных чтобы поднял, а то они проспят там всё на свете!
- Слушаюсь!
День выдался суматошный, но занятий не отменили. Как и предсказал Иван, после обеда начали собирать парадный расчёт, построили на плацу, и началась проверка наличия расчёта и состояния обмундирования. Погода стояла мерзкая, дороги расквасились, воздух промозглый, временами шёл снег. Нам официально объявили, что похороны состоятся 9 марта стоять нам у Дома Союзов с 3.00 напротив главного входа, со стороны Охотного ряда.
Потом мы узнали, что Сталин умер 5-го марта, около 10 часов вечера, а отбой у нас в 22.00, так что ничего удивительного, что мы о смерти узнали только 6-го в 6.00. Собственно для нас это было не очень важно, а важно было наше участие в похоронах. Естественно до 8-го включительно все занятия были отменены, а били только одни построения, тренировка, проверки и прочая бестолковщина.
Свободное копирование
