Предваряя эти самые события, сначала хочу ещё раз проиллюстрировать армейскую жизнь с её совсем не парадной стороны. В начале я уже упоминал о всех своих командирах, в т.ч. и о командире батальона, подполковнике Швидченко, по курсантскому прозвищу «Таракан». Курсанты, практически с ним не контактировали, за исключением небольших эпизодов при подготовке к параду. Но карающую его десницу мы периодически ощущали. Жилые казармы курсантов были финскими сборно-щитовыми казармами на 100 курсантов каждая. С обоих торцов были коридоры, с одной стороны курсантские классы, а с другой служебные помещения: канцелярия роты, коптёрка, ленинская комната, комната для личного времени курсантов и что-то ещё. Не помню. Пространство между этими коридорами занимало спальное помещение.
Посредине был проход для построений, а между проходом и внешними стенами стояли в два ряда, с каждой стороны от прохода, курсантские койки, голова к голове, между рядами коек стояли прикроватные тумбочки. Вот эти-то тумбочки и были объектом повышенного внимания «Таракана». Он не реже двух раз в месяц устраивал внезапные проверки в каждой роте, которые в среде курсантов назывались «тайфунами». Если его замечали приближающимся к казарме роты, то дневальный у тумбочки кричал на всю роту: «Таракан идёт». Поскольку казармы были одноэтажные, и если это было тёплое время года, то окна в туалетной комнате были постоянно открыты. Вот через эти-то окна, все кто в это время находился в расположении роты, удирали на улицу, как мыши от кота. Он входил в расположение роты, требовал к себе командира роты, если того не было, то командира 1-го взвода или любого офицера, находящегося на данный момент в роте. Затем шёл в спальное отделение, и начинал своё любимое занятие. Он открывал первую по ходу курсантскую прикроватную тумбочку, и если там, вдруг, личные вещи курсантов лежали не в установленном порядке, то это тумбочка с грохотом летела на пол, а всё её содержимое рассыпалось и раскатывалось под соседние кровати. И так почти все 100 тумбочек. Без погрома оставалось не больше десятка тумбочек. По ходу следования на выборку поднимались матрацы коек, и если там что-нибудь лежало, вроде старых портянок или носков, то этот матрац со всей постелью летел в казарменный проход для построений. Обычно эти «тайфуны» приходились на последний час занятий, когда курсантов в казарме не было. Придя с занятий, курсанты, вместо того чтобы 20 минут отдохнуть перед обедом, начинали в авральном порядке наводить порядок в казарме, для того, чтобы, хотя, было где построиться для следования на обед. А после обеда, вместо дневного отдыха по распорядку дня, начинали мыть полы во всей казарме от рассыпанного зубного порошка, о котором сейчас никто не знает. Вот ещё одна иллюстрация к теме о «дедовщине» в армии. Дедовщине сверху! Но это так, чтобы к комбату больше не возвращаться.
Свободное копирование
