Семья и её влияние на моё воспитание и характер - 3

 А до 7-ми летнего возраста, меня круглосуточно «пасла» Шура, моя наставница, подружка и «палочка-выручалочка». Откровенно говоря, парень я был не подарок. Упрямый, самолюбивый, вспыльчивый и угрюмый. На мой характер сильно влияли обстоятельства, связанные с постоянной озабоченностью моей любезной матушки поиском нового спутника жизни. В этой связи, её постоянные отсутствия по вечерам, нехватка времени для общения со мной, её любимым сыночком. Если говорить честно, то в эти, самые ответственные годы, я был лишён полноценного общения с матерью, а как следствие, мой взбалмошный и неуравновешенный характер. Видимо, любовь и забота моей няни не могла заменить мне любовь и теплоту материнских отношений. Часто, широковещательное декларирование безумной любви к своему чаду оборачивается, для последнего большим горем на всю последующую жизнь. Что и было подтверждено во всю последующую мою жизнь. До 7-ми летнего возраста я почти не общался с дворовыми ребятами и рос, практически, в полной изоляции от своих сверстников. Гулять на улицу мы ходили с Шурой, или в сад «Прямикова», на Таганской улице, или на маленький и уютный скверик, на углу Трудовой улицы и Хивинской, которой сейчас нет. В конце Трудовой улицы был овощной магазин. Довоенные овощные магазины представляли собой, против теперешних, сказочное изобилие крестьянской и кооперативной продукции. Вдоль прилавков, прямо в торговом «зале», стояли 200-от литровые дубовые бочки: с капустой квашеной: шинкованной и рубленной, обычной и провансаль; с солёными огурцами и зелёными помидорами; с грибами маринованными: белыми, сборными , опятами и маслятами; с грибами солёными: груздями, рыжиками и волнушками; с мочёными яблоками и брусникой. На прилавках ворохами лежали груды петрушки, сельдерея, укропа и ещё каких-то пряных трав. От всех этих ароматов можно было, буквально, грохнуться в голодный обморок, так нестерпимо начинало хотеться есть. Шура покупала килограмм солёных помидор, её любимого лакомства, в пакет из серой толстой бумаги и мы, счастливые и весёлые, направлялись на сквер поедать купленное. Из сказанного видно, что я тоже крепко «подсел» на эту закусь, но это было наше общей тайной.