22 февраля
О. К. Лаврова послала брату открытку, чтобы доставил посылку не в батальон, а Писаревым.
К Маше приходил солдат Выборгского полка, из того же обоза, где Лаврентий. Передал ей его поклоны, а также сообщение, что жить скверно, что кормят плохо, что зря гоняют с места на место, что во всем беспорядок, и что все начальники - немцы.
Это все означает, конечно, что настроение у нас нехорошее. Впрочем, командир полка был действительно с немецкой фамилией, и, по-видимому, не любил давать льготы солдатам. Полк находится в Бессарабии.
Лаврентий и этот солдат жалуются даже на то, что не зависит от начальства, а от климата юга. Днем солнце печет, а ночью мороз!.. Видимо, им опротивела эта бессмысленная война, без цели, без надежды и они в таком настроении, что на все злятся. Не доброе сулит это на весну... И это в армии Брусилова... Что же у Эверта? Слышно было давно, что "железная дивизия" отказывалась ходить в атаку... Не знаю, какими чудесными судьбами можем мы быть не разбиты весной? Немцы тоже устали, и м[ожет] б[ыть] не очень изобильно едят, но у них снаряды, прекрасная артиллерия, - и полная вера в начальников. А у нас все хуже и вдобавок полное неверие в начальников, уверенность в их негодности и изменничестве.
Как слышно, Алексеев назначен Помощником Верховн[ого] Главнокомандующего, который будет жить в Петрограде, не присутствуя более в армии. Это хорошо, но весьма недостаточно. "Помощник" все-таки не полный Начальник. Гурко, говорят, - назначен Начальником Штаба; - и в хороших отношениях с Алексеевым. Но ведь все же - ничего решительного нельзя предпринять без Верховного Главнокомандующего и нужно делать ему доклады обо всем. Насколько, при таких условиях, можно сохранить даже военную тайну?