Современная техника — чудо. Два часа тому назад была в Москве, а сейчас — Париж. Приземлились. Едем в гостиницу. Никак не пойму, неужели это происходит на самом деле... Вижу? Вижу. Париж! Слышу французскую речь.
Но размышлять некогда. Еле успела умыться, причесаться, и уже едем по улицам Парижа из гостиницы в большое полуподвальное помещение. Получаем изящные папки, программу на все дни конференции, ручку, блокнот, значок. Рассаживаемся в зале. Я—в полудреме. Устраиваюсь в самом заднем ряду, у стенки. Народу много. Речь на разных языках.
Кто этот сухонький, подвижный за столом председателя? А-а, вспоминаю. Он создал передвижной театрик для ребят Парижа. Интересный человек. Леон Шансерель. Сейчас он взял слово:
— ...Счастлив, что сегодня будет положено начало созданию Всемирной ассоциации театров для детей и юношества. По-французски сокращенно она получит название АССИТЕЖ...
Шансерель перечисляет, делегаты каких стран сегодня присутствуют на конференции, называет страны по алфавиту. Слышу сквозь дрему и мысленно ругаюсь на чем свет стоит: буква «ю» где-то в самом конце алфавита. Союз Советских Социалистических Республик — «юнион». На нашей Родине впервые в истории человечества был создан профессиональный театр для детей, нас приехало человек тридцать, а упомянут нашу страну где-то в конце.
Но вот Шансерель кончил перечисление стран и говорит, оторвавшись от бумажки, словно ища глазами кого-то в зале:
— Но есть один делегат, без которого, может быть, не был бы возможен расцвет театра для детей, наше сегодняшнее собрание. Она сегодня здесь, с нами. Привет вам, Наталия Сац.
Аплодисменты и залп вопросов на разных языках из зрительного зала. Отвечаю:
— Долгое время работала над книгой «Дети приходят в театр». Завтра ее принесу... Сейчас организую первый детский музыкальный театр... Пожалуйста, приезжайте... Получена большая дотация, всемерная поддержка. Не будем прерывать ход конференции. Подробно о новом театре расскажу послезавтра с этой трибуны. Спасибо за внимание.
Мой доклад — мечты о детском музыкальном театре — помогла мне написать журналистка Нина Гурфинкель. Все же говорить час по-французски трусила. Эта ночь и следующие сутки понадобились, чтобы выразить свои мысли на французском даже и устно. Устанавливать непосредственные контакты с аудиторией, пусть хоть в маленькой степени, я старалась научиться еще в молодости, слушая доклады А. В. Луначарского, которые он всегда несколько изменял и дополнял по ходу восприятия находящихся в этом зале слушателей.
Мой доклад приняли хорошо, поздравляли с началом «нового чудесного дела». Впрочем, была и возразившая мне женщина. Шведка, в косынке с красным крестом, в черной пелерине, — представительница христианского общества, в ведении которого находились приюты. Мое опасение, что молодежь слишком увлечена популярными песенками и джаз-оркестрами, мало интересуется классической и современной большой музыкой, она нашла неверным и под гомерический хохот присутствующих заявила:
— Мы прекрасно сочетаем в нашем приюте всякую музыку. Утром слушаем мессы, а вечером танцуем под джаз. Никаких проблем в вопросах музыки мы не ставим. «Pasdesproblemes!»
Свободное копирование
