Мои воспоминания о русской революции - 31

Между тем постель императора Александра III совсем не была для Керенского ложем из роз. Против него начинали группироваться силы, и на Московском съезде 14 августа[1] он встретил грозного соперника в лице генерала Корнилова. Последний после тщетной попытки водворить порядок среди петроградских войск принял на фронте командование сначала 8-й армией, потом -- Юго-Западным фронтом и, наконец, был назначен главнокомандующим. Он очень быстро отдал себе отчет в том, что Керенский ведет Россию к гибели. Поэтому на съезде в Москве 14 и 15 августа он выступил против него и под крики правых и военных "Да здравствует генерал Корнилов!" произнес речь, ежеминутно прерываемую слева. Он наглядно доказал опасность, указав сначала на наступление неприятеля на Ригу, затем на антимилитаристическую пропаганду и полную дезорганизацию армии. Он настаивал на необходимости восстановить власть офицеров, уничтоженную знаменитым приказом No 1. Речь вызвала продолжительные аплодисменты, и Керенский ему ее не простил. Поэтому, когда Корнилов из Ставки через посредство Савинкова потребовал от Керенского введения во всей России осадного положения, он сделал вид, что согласен, и подписал декрет о военной реформе.

Корнилов требовал этого по причине происков крайних партий и взятия Риги немцами. Советы, становившиеся все более и более большевистскими, вовремя узнали об этом постановлении и воспретили Керенскому проводить его в жизнь. Этот последний, чтобы порвать с Корниловым и понравиться Советам, не побоялся взять на себя роль провокатора. Керенский объявил Корнилова и его помощника генерала Лукомского изменниками Отечества и сместил их.

Мы всей душой были с Корниловым, так как этот, хотя и революционный, генерал был тем не менее патриотом и желал спасения страны. В этой борьбе на жизнь и смерть Керенский и Советы одержали верх, и Корнилов с Лукомским были отправлены из Могилева в Быхов, где их заключили в тюрьму. Если бы Корнилов, как мы этого ждали и надеялись, действительно пошел со своей "дикой дивизией" на Петроград, -- как знать, -- может быть, тогда эта отвратительная русская революция и потерпела бы крах.