Лето было в разгаре. Я как раз сдала последний вступительный экзамен. Можно было гулять сколько влезет. Поступившие в институты бегали на Днепр мимо нашей улицы. Настроение свободы пьянило даже тех, кто завалил вступительные экзамены. Все равно: окончена школа, прощайте занудные учителя. Кто куда и как сдавал экзамены – эта тема пока не перегорела.
Короче, нам было о чем поговорить с Юрой помимо его здоровья. Как раз от этого хотелось его отвлечь.
Он лежал в больнице Мечникова, в диагностическом отделении. Юрина старшая сестра работала врачом в этой же клинике. Она прекрасно знала к этому времени, что у брата острая форма лейкемии. Диагностическое отделение – явная уловка скрыть от Юры настоящий диагноз. Вот, мол, устанавливаем, потерпите, молодой человек, может быть – у вас обычная ангина. Горло болит? Температура зашкаливает? Ничего, вырежем гланды…
Я вошла в палату, и мне сразу бросился в глаза потрясающе яркий румянец. На белом фоне лба – пылающие щеки и горящие черные глаза. Как же, оказывается, красив этот наш друг!
– Здравствуй, – заулыбался Юра, не называя меня по имени. – Я так рад! А я вот… умирать собрался.
Я так и села на его постель:
– Ты с ума сошел?! Ничего себе – настроение! С таким и точно…
– Дураком меня считаете? – перебил меня Юра. – А я…смотри!
Он приподнялся на подушках, стал вытаскивать из-под них медицинские учебники, какие-то книги, брошюры.
– Мама принесла. – Я попросил, пока сестра на работе. Сказал, что буду изучать свою болезнь, чтобы лечиться, как положено. А то еще эти врачи что-то пропустят.
Юра незнакомо улыбнулся – с хитринкой. Это вообще был другой Юра. Прежний старался не смотреть мне в глаза, этот – не спускал с меня горящего взгляда.
– Ты пришла меня пожалеть?
– Я пришла тебя навестить. Женя в скверике ждет. Я даже не знаю, чем ты болен, а ты на меня… напал.
Он нежно улыбнулся, откинулся на подушки.
– Женю я всегда найду, а тебя… У меня белокровие. Я все свои анализы давно выучил и переписал. И сравнил с нормальными показателями. Сестра думает, что если я технарь по уму, то в гематологии не разберусь. Ха! Проще простого! Меня лечить бесполезно.
Уж не помню, что я в ответ лепетала – утешительно-бодряческое.
Запомнился конец свидания.
– Ты меня поцелуй, а? Пока я живой. Только не в лоб.
Я чмокнула его в щечку материнским поцелуем. А он вспыхнул так, как когда-то Женя Угаров.
Ну и мальчики жили в наше время! Совершенно музейные экземпляры…
Юра умер через две недели после моего визита. И похороны, и мое поведение на кладбище я описала в 36 главе повести «Голубая полоска зари».
Но я оставила при себе воспоминание о том, как пришла прощаться с Юрой, лежащим в гробу дома.
Мама его встретила меня с воплями:
– Люсенька пришла! Невесточка наша! Это тебя Юрочка любил! Не дождалась я, как вы поженитесь! Не пускала гулять! Все за уроками сидел и сидел!
Женя с Вовой сигнализировали мне издали, чтобы я не вздумала разуверять несчастную маму, будто я не невеста. Поэтому мне пришлось идти в первых рядах за гробом и быть в центре внимания всех любопытствующих соседок, которым Юрина мама успела уже доложить о первой любви своего сыночка.
Думаю, если бы Юра, будучи здоровым, только заикнулся о женитьбе, она бы ему всыпала!
Свободное копирование
