Несколько дней подряд мы вот так и проводили время – уже без всяких разговорчиков. А потом неожиданно вернулась из Пятигорска моя Ира…
Вот когда я почувствовала себя предательницей! Оправданием мне служило лишь то, что до сих пор ничего между Ирой и Женей, кроме дружбы, не было.
Пришлось мне признаваться в содеянном. Реакция подруги была удивительной:
– Люся, ты мне так дорога, что я готова уступить тебе и Женю! Пусть, пусть он…
Нет, она не заплакала, моя мужественная подружка, получившая такой удар! Ведь она все-таки надеялась на что-то! И, как впоследствии оказалось, не напрасно!
Уже когда мы закончили школу, а Ира уехала навсегда, они с Женей не просто переписывались – Ира ездила к нему в какой-то шахтерский городок, где Женя проходил преддипломную практику, – спасать свою любовь!
Как все студенты-горняки в то время, Женя стал часто выпивать. А в отрыве от родного дома, где не было никакого контроля, да еще в коллективе начинающих алкоголиков, он оторвался по полной, как нынче говорят.
Несколько дней Ира жила в этом поселке – оберегала парня, удерживала в состоянии трезвости. Внушала оптимистический взгляд на будущее. Удавалось с трудом. А потом она поняла главное: он – слабый человек, да еще отягощенный кучей комплексов. Только в состоянии опьянения чувствовал себя уверенным, таким как все его сокурсники… Пока Ира была рядом, он держался, но стоило ей уехать – и Женя сорвался…
Но все это было потом, потом, а пока, то есть – этим летом – разгорелись такие страсти между нами тремя (нет, четырьмя!), что мне было не до Юры. Он просто выпал из моего сердца до самого своего возвращения.
Если все стадии любви разложить по полочкам, то теперь мне ясно: это было увлечение, а не любовь. Просто длилось оно долго, с перепадами в степени влюбленности. Ведь когда любишь – прощаешь все. А я все время была в сомнениях…
Дело в том, что и моя Лялечка вдруг обратила внимание на Женю! Ее зацепил тот прискорбный факт, что ее самый стойкий поклонник вдруг потерял к ней интерес. А на самом деле – он просто растерялся от такого внимания к его персоне. Женя не мог определиться, к кому его больше тянет. Появление на арене Ляли его смутило. Вроде бы – вот она, твоя девочка, бери и хватай! Целуй свою мечту! Но рядом еще две влюбленные (или не очень?) дурочки! Он же нутром чуял, что с нами творится!
Слишком поздно я поняла, что между ним и Ирой созревало серьезное чувство, но мое вмешательство спутало все карты.
Страсти улеглись с приходом сентября и возвращением Юры. Сестричка утешилась быстро. Она была так сексапильна, что поклонники не исчезали – просто сменялся караул. Между прочим, для нее эти влюбленные мальчики опасности не представляли. Хвост поклонников совершенно не означал развратного поведения Лялечки. Она оставалась кокетливой и нетронутой девочкой, как и я, ее старшая сестра, которая впервые поцеловалась с мальчиком в семнадцать лет.
Юра вернулся – и все потекло по-прежнему: свидания то в парке, то в кино, то у нас в квартире. Ира Монина дружила с Женей, и только потом я догадалась, что это была любовь. Очень жаль, что в середине учебного года Ирины родители решили вернуть свою любимую дочь в Пятигорск. Там она закончила десятилетку, а потом поступила в музыкальное училище в Волгограде. Там и вышла замуж, родила дочь, а наша дружба вылилась в переписку – откровенную по содержанию, нежную по эмоциям и благотворную для меня лично. Потому что Ира была умнее меня, сдержанней и не мечущейся натурой, какой я была, и, увы, осталась…
Правда, в своих целях и привязанностях я была стойкой. Метания имели отношение не к сути, а к методам достижения цели. Тут мне очень не хватало как раз веренности в своих силах и способностях…
Свободное копирование
