Гл.3. «НЕМЕЦКИЕ ОВЧАРКИ».
На десять квартир нашего трехэтажного дома приходилось трое мужчин: дворник дядя Сеня без одной ноги, полуслепой наш папа-очкарик и еще один старик, Владимир Иванович. Соответственно – только три женщины имели такую роскошь как мужчина в доме, пусть и с физическим изъяном. Правда, в домике-флигеле жил еще один мужчина зрелого возраста, Филипп Филиппович, и был вполне здоровым на вид и даже привлекательным внешне. Так что можно понять всех этих вдов со своими детьми, которые считали нас счастливчиками, обойденными войной!
Не в характере моих родителей было рассказывать кому-то о наших мытарствах во время оккупации. Ну кто бы им посочувствовал, если даже государство относилось к нам с подозрением!
Первое появление во дворе мы с сестрой не забудем никогда. В какие обноски нас в тот день одели, не помню, но что наши платья были чистыми и выглажены мамой, не сомневаюсь. Ее всегда заботило, чтобы мы выглядели прилично. На нас была первая обновка – парусиновые туфельки с перепонками. Мы уже засиделись в квартире – от страха перед неизвестностью. Любопытство победило:
– Мы хотим гулять.
– Только не балуйтесь, на улицу не выходите, причешитесь. Люся, следи за Лялей. Держи ее за руку.
Получив инструкции, как себя вести на незнакомой местности, мы чинно вышли из дома, держась за руки. Я, конечно, выглядела бледно на фоне младшей сестры, похожей на ангела в любой обстановке. Даже под обстрелом врага. Обстрел и начался сразу:
– Девочки, посмотрите, кто к нам пришел!
Света Куликова, с третьего этажа, невысокая, крепенькая, конопатая, с голубыми крошечными глазками, веселыми и злыми одновременно, стояла во главе девчачьей команды возрастом от четырех до восьми лет.
– Немецкие овчарки! Немецкие овчарки! Они с фашистами дружили! А ну пошли с нашего двора!
И она засвистела, сунув пальцы в рот, по-мальчишечьи, а ее мелкое войско нерешительно затопталось на месте.
Как оказалось, ей, боевой и задиристой, подчинялась вся уличная детвора. Но сейчас требовалось какое-то разъяснение понятий, чтобы дети сообразили, чем эти две худышки провинились перед всеми. Вот они и медлили.
– Они предатели, в наших стреляли! – орала Светка, раскрасневшись от злости и призывая к боевым действиям.
Народец заголосил нестройно:
– Немецкие овчарки! Предатели! Стреляли в наших!
И мы позорно бежали от опасности, держась за руки, испытывая ужасную обиду. Ни в кого мы стреляли! Это нас бомбили!
Дома мы рыдали, а расстроенная мама вынесла решение:
– Все, во двор больше не выходите!
Ничего себе решение! Я ведь сразу заприметила в толпе детей двух девочек, которые руками не размахивали и не кричали. Теперь что – и с ними не дружить?!
Все-таки мама набралась мужества и пошла к Анне Алексеевне , Светкиной маме, выяснять отношения.
Ох, как она не любила ссориться с чужими людьми!
Вернулась мама какая-то тихая, поникшая. Мама Светки Куликовой, Анна Алексеевна, про которую все говорили, что она работает судьей, была там лишь секретарем. Не было у нее никакого образования! Только статус вдовы погибшего офицера.
До войны тетя Аня вообще была домохозяйкой. Правда, командиршей по натуре.. Но работа в суде, очевидно, повлияла и на ее психику: в свободное время тетя Аня со своего третьего этажа, сидя у окошка веранды, вела наблюдение за всеми передвижениями взрослых и детей по двору, оглушительно комментируя происходящее. А так как огород этой мадам нахально разлегся даже на тропинке, ведущей к общему туалету, и кто-нибудь непременно наступал на огуречные стебли или спотыкался о них, повода для воплей хватало:
– Светочка, гони этих Танкелевичей подальше! Пусть сначала свой огород посадЮт, а потом его и топчАт!
Бедные сестрички Людочка и Нина, испуганно шарахались с тропинки, пока Светка настраивалась на расправу, сбегая вниз по крутой лестнице.
– Светочка, не играй с Линкой, ее мать вчера меня обозвала дурой! Гони прочь эту Линку! – кричала ей вслед Анна Алексеевна, высмотрев очередную жертву своей бдительности.
Это уже потом я узнала, как Анна Алексеевна голосом судьи устроила нашей маме допрос: что наша семья делала на оккупированной и почему папу не взяли в армию. Подозреваю, что мама перед нею оправдывалась...
Свободное копирование
