24 авг[уста]
Белый и светлый полдень. Тот свет, легкий и полный, когда сладостно орут цикады, когда мир дрожит от его прелести, когда юг есть свет, а свет есть Бог.
По узенькой тропинке, меж стен, за которыми оливки, иногда сады вилл -- с чернотой тени лавров и магнолий, с едва слышным ручейком -- мы поднялись с девочкой к часовне св. Христофора над Грассом. Цель девочки -- нарисовать часовню. У меня нет цели. Я сопровождаю, впрочем, может быть, тайная цель: просто дышать светом.
Часовня очень уединенна. Над ней обрывы, скалы, дубы, сосны. Она не очень старая, спокойного, благородного стиля и того желто-коричневого цвета, что так характерен для церквей Прованса. Пока девочка истово рисует, я заглядываю сквозь решетку в полумглу ее влажную и прохладную. Обстановка обычная алтарь, свечи, цветы, иконы. Кажется дважды, если не трижды изображен св. Христофор, "Христоносец", могучий человек, несущий через реку Младенца. Когда он взял Его к себе на плечо, о, как тяжко показалось ему Дитя! И как он должен был напрягать мускулы ног, чтоб перенести Его на другой берег!
По лесенке и по откосу спускаюсь на площадку перед часовней. Там, в углу парапета, под тенью чудеснейшего платана сидит и рисует девочка. В двух шагах водоем. Чистая, светлохолодная струйка бежит, и журчит... Прямо, за матовым блеском оливок, разлеглись в синеватом, сияющем белым дыму, гребни холмов, уходя складками в даль, всю напоенную великим светом, великим безмолвием. Тишь, мир! Сияние и благодать, вот именно уж Божий свет.
По тропинке подымается немолодой, облезлый и распаренный человек с женою и дочерью. Несут завтрак в корзиночке. Проверив у нас, что это то самое место, облегченно вздыхает и улыбается, подставляет лысую голову честного pater familiae {Отца семейства (фр.).} под струйку воды, а женщины распаковывают припасы.
Здесь они отдохнут. К простым, скромным людям не будет немилостив св. Христофор.
Свободное копирование
