Из дневников - 27

<2 декабря 1863 г.>

Служащий смотрит на службу как на приобретение денег; должностное лицо смотрит на службу как на поживу и угнетает служащих. Служащие -- писцы -- для начальника -- рабы, ничто.

Однажды зимой все чиновники сидели в отделении до 6-го часу. Коренев занимался высчитыванием постройки разных канцелярских материалов с купцом-переплетчиком. Этот купец пришел в департамент утром. Коренева прождал до 12-го часу. В 12-м часу Коренев пошел к директору, как водится, терся в передней и у секретаря до 2-го часу. В 3 часа он призвал купца и возился с ним до 6 1/2, спрашивая: это как делается, это почем? Купец, как видно, выходил из терпения. Все служащие в 5 1/2 ч. были недовольны Кореневым, ворчали про себя: зачем это он чиновников морит? Действительно, скука невыносимая; хочется домой, есть, а уйти нельзя: уйдешь -- сделаешь преступление: как же, коли начальник отделения сидит?.. Все смотрят на Коренева и думают про него: для чего он трудится, где польза? Для чего они сидят? Наконец Коренев говорит: кто мне не нужен, может идти домой. Все крестятся <?> собираются домой. Вдруг приходит хромой вице-директор, Колесов[1]. Ему нужно было что-то переписать. Коренев видит, хорошие писцы ушли,-- они были тут, только в темноте он их не заметил.

-- Да вот скоро пишет! Напишите,-- сказал Коренев мне.

-- Поскорее, не мешкайте,-- сказал Колесов.

Я достал веленевую бумагу, вытер перо, но чернила были густые. Колесов диктовал, перо мазало, пока я написал полтора слова.

-- Что это такое? Перо мажет...

Я стал вытирать его, стал писать,-- всё мажет. Колесов взбесился, забегал: "Ах, гадость какая! Да пишите хорошим пером... Что же вы?"

Я вытер перо, перо стало писать чисто. Написал пять строк. Он диктует: "процентов пишите два оника". Я начал ставить он, а Колесов говорит: "Процентов прописью". А я уже поставил о. Колесов взбесился, забегал, пошел к Кореневу: "Да он не умеет писать! Что это такое?"

Коренев подошел ко мне и говорит Колесову:

-- Я потому его заставил, что он сочинитель, и пишет скоро.

-- Да видите, он врет!

Однако Колесов говорил после этого тихо, а под конец, когда я кончил, сказал мне: благодарю.

Мне тяжело было вынести это барство, это пренебрежение действительного статского советника к писцу. Я хотел нарочно злить -- и упал в мнении Коренева и столоначальника Меркулова, холуя Коренева.

2 декабря 1863 г.