Прощание с мамой - 6

Часть 6

... Наступило утро пятницы, 23 августа. В половине восьмого я уже была в больнице. Привезла мамины часы, очки, молитвослов и любимую иконку-складень, которую в свое время привезла Аленушка из Иерусалима. Мама почувствовала, что я пришла, открыла глаза, увидела меня, сморщилась и вновь закрыла глаза. Я спросила:

 - Мамочка, как ты чувствуешь себя?

- Нормально, - ответила мама тихим голосом своим любимым словечком. Она не жаловалась на то, что у нее что-то болит.

Но мне  не понравилось ее лицо. Оно распухло, стало каким-то одутловатым. Больные рассказали мне, что ночью она спала спокойно, была попытка подняться с постели, но позвали санитарку, и та ее уложила. Но одна больная женщина, которая имела медицинское образование, сказала мне:

 - Оля, у нее мало накапало мочи в баночку, иди скажи врачам.

Я пошла в кабинет к заведующему:

 - Как наша бабушка? - спрашиваю, - из 9 палаты, Булычева Вера Андреевна?

 - Это та, которая лежит на койке посередине палаты?

 - Да, да

 - О. да ваша бабушка лежит, как цветочек. Всё хорошо.

 - Но у нее мало мочи в баночке, всё ли там в порядке?

 - Всё нормально, все хорошо, - был мне ответ.

Я, успокоенная вернулась в палату, но, глядя на мамино лицо, и на баночку, тревога заползала в сердце. Мама лежала тихо, Не просила ни пить, ни кушать. Я ее немного попоила водичкой, поцеловала и сказала, что скоро вернусь.  Сама поехала домой, пообедать, думала о том, как и чем покормить маму.

Дома сварила из чистого крахмала кисель и добавила туда немного меда для вкуса. Перелила всё в термос, чтобы было тепленькое. Часам к 4 дня, я уже снова была в палате...

В баночке всё также мало было мочи. Мама дышала тяжело, и как бы тужилась при выдохе.

Пришел Алеша, принес красную розочку и сказал:

 - Баба, привет! Вот розочку тебе принес, понюхай.

Мама открыла глаза, улыбнулась Алеше и розочке, но потом почему-то сморщилось. Алеша посидел с нами немного, я попросила, чтобы он еще раз поговорил с заведующим, насчет бабушки. Алеша сходил к врачу, вернулся и сказал:

 - Говорят, что всё нормально.

Я беспокоюсь по поводу мочи.

 - Наверно, врачи лучше нас знают, что к чему, - неуверенно ответил Алеша, и заспешил по своим делам.

Завтра — суббота, праздник города Абакана, и наша девочка Миланочка участвовала в концерте, ее нужно было везти на репетицию.

Пошли посетители к больным. В палате собралось много людей. Пришли навестить и бабушку 83 лет, которая  лежала недалеко от мамы. Бабуле сделали полостную операцию, и я немного поухаживала за ней. Обтерла кровь, одела халат, дала глотнуть водички.

... В маминой же баночке мочи так и прибавлялось, а в нее влили, наверно, через капельницу 7 баночек разных лекарств. Бегу к медсестрам, прошу проверить катетер. Никакой реакции на мои просьбы.

Я вернулась к маме. И в этот момент зашел в палату дежурный хирург, который делал вечерний обход. Он стоял и тупо смотрел на маму, я к нему:

- Доктор, у нее мочи мало в баночке, может быть что-то надо сделать? - с мольбой я смотрела на него. Он пожал плечами, повернулся и вышел. И опять никого нет. Я пошла на сестринский пост и спросила:

 - А можно ли кормить бабушку?

Медсестра посмотрела карточку и ответила:

 - Да, можно. Нулевой стол, кисели, бульоны.

Я вернулась в палату, погладила маму по руке и сказала:

 - Кушать хочешь? - она помотала головой.

 - Нет.

 - Давай немного поедим киселька. Он тепленький, - настояла я и поднесла к ее губам ложку.

С трудом мама проглотила одну ложку, потом — другую... И сильно закашлялась. Вышла зеленоватая мокрота... Мама начала метаться, просила то на один бок  повернуть ее, то на другой. И кричала:

 - На бок, на бок, - при этом ее тянуло развернуться на живот, а ведь в ней был катетер.

Я как могла, поворачивала маму, а она кашляла, изо рта шла слюна. Тут в палату вошла медсестра. Я кричу:

 - Помогите, маме плохо, проверьте катетер!

Никакой реакции. Лишь ухмыльнулась, типа того, вот как бабуля капризничает, никак лечь не может удобнее. Медсестра вышла из палаты. А я глянула — простынь под мамой уже вся мокрая. Бегу к сестрам, кричу:

 - Под ней уже простынь мокрая. Поменяйте катетер!

Мне женщины из палаты кричат:

 - Бабушке плохо!!!

Я бегу назад. Та больная женщина, которая имела медицинское образование, уже сама вынула катетер. Он был забит кровавыми сгустками. Наконец-то, появилась медсестра с чистыми трубочками, маме вставили их, и набежало мочи половины утки. Наступило краткое облегчение, и вдруг сильнейший приступ кашля, обильная слюна. Всё лицо у мамы покраснело, все жилки на висках надулись. Я с плачем кричу:

 - Помогите же, помогите, плохо маме, плохо!

Медсестра равнодушно говорит:

 - А почему она у вас кашляет?

 - У нее отек легкого был! ПОМОГИТЕ ЖЕ!!! - я бьюсь уже в истерике.

Сестра убежала и вернулась с целой бригадой врачей. Главный крикнул:

 - Вон все из палаты! Вон!!!

Посетители все выскочили, я плачу, меня бьет дрожь. А там уже делают массаж сердца. Долго, долго, время тянулось нескончаемо. Притащили капельницы, шприцы. Пришли терапевты и кардиологи, суетятся, никак не могут снять кардиограмму. Вроде бы отпустило, разрешили войти в палату. Я бросилась к маме. Она стонет, в бредовом состоянии. Приходят снова терапевты, меряют пульс, давление. Мне ничего не говорят. Приходит хирург, его лицо тревожно. Я гляжу на него:

 - Доктор, что-то не так?

 - Да, - отвечает, - у нее падает давление.

Привезли каталку, я по приказу сестер раздела маму, собрались все санитарки отделения. Я вместе с ними с великим трудом за края простыни приподняли маму и кинули ее на каталку. Получилось это очень грубо и резко. Мамина голова стукнулась, она ойкнула, я скорее подложила под голову подушку. Санитарки повезли каталку, я ринулась следом, плача и причитая:

 - Мама, мамочка моя, - на бегу, целовала я лицо ее бледное и опухшее, - куда вы ее везете?

 - В реанимацию, а вы убирайте все вещи и уходите, - таков был утешительный ответ.

Вся дрожа и плача навзрыд, я бросала в пакеты мамины вещи, больные женщины сочувственно меня утешали, говорили, что в реанимации маму подлечат. Я их почти не слышала, набрала лишь номер телефона Алеши :

 - Приезжай, возьми меня отсюда, бабушку увезли в реанимацию…

Алеша был в полном недоумении, ведь ему врачи говорили, что всё хорошо, всё нормально, а тут – такое… Алая розочка так и осталась, забытая нами, в больничной палате.

Приехали домой, молились, поговорили с сестрой Наташей по скайпу, с Аленушкой, они тоже утешали в надежде на то, что в реанимации хорошие врачи и лучший уход. Потом я сказала Алеше:

 - Давай позвоним в реанимацию.

Алеша нашел номер телефона, позвонил, а ему ответили:

 - По телефону никакой  информации не даем, приходите завтра к 10 часам утра.

Алеша позвал меня ночевать к нему домой. И я поехала с ним... Собрались на кухне в тревожном ожидании, подкрепились чаем и легли в постели.

Всю ночь я провела в забытьи, то задремывала, но тут же открывала глаза в темноту, зажигала ночничок.  Прижимала к груди мамину иконку и молитвослов, и молилась, молилась, молилась за ее здравие...

В 8 часов утра я разбудила Алешу и сказала:

 - Поехали, никаких сил уже нет ждать.

Быстро позавтракали и поехали. Хоть еще и не было 10 часов, из реанимации к нам почти сразу вышел врач и, не глядя нам в глаза, сообщил:

 - Мы сделали всё, что могли. Но ничего не помогло. В 10,30 вечера 23 августа, Вера Андреевна скончалась. Ее тело уже в морге...

... Вот и всё...