В конце мая я, уже слушательницей IV-го курса, поехала на лето в Выборг.
Хотя имение дяди Головина «Заветное» находилось на Карельском перешейке, мы Финляндию как страну и ее народ не знали. Весь Карельский перешеек до Выборга был заселен петербуржцами, имевшими на нем имения и дачи. Финляндское население состояло из крестьянства и владетелей мелких торговых предприятий, которые обслуживали дачников. Повсюду звучала русская речь. По-фински говорили лишь простые люди, да и те могли изъясняться на русском языке.
Выборг же был третьим финляндским городом со своим бытом, и мы русские чувствовали себя в нем иностранцами.
Сам городок был чистеньким, уютным, с массой зелени, с традиционной для всех финляндских городов «эспланадой» – широким бульваром с нарядными цветниками – пересекавшей его центр. Около вокзала и в центре преобладали каменные дома, но на окраинах города дома были деревянными, одноэтажными, с палисадниками, а иногда и с настоящими садами. Летом это обилие садов предавало Выборгу характер благоустроенного курорта.
Дом Фрисков, в котором поселились мои родители, был одноэтажным деревянным домом с большим садом и когда я вошла в него, мне показалось, что я приехала на скромную дачу.
Наша квартира была обставлена комфортабельно, но по сравнению с нашей петербургской квартирой очень скромно: во-первых, в Выборге трудно было найти элегантную обстановку, а кроме того мои родители смотрели на пребывание в Выборге, как на нечто переходное.
Но когда мы пошли на следующий день к Фриск, чтобы познакомить меня с их семьей, меня удивило, что их обстановка, хотя они и постоянно жили в Выборге – сам В. К. Фриск был видным адвокатом и почетным английским консулом – мало чем отличается от нашей. А при постоянном соседском общении мне в первый раз пришлось познакомиться с укладом жизни финляндской буржуазии, который казался мне очень мещанским.
При семье в пять человек у Фриск была всего одна прислуга, так что самой Э.А. Фриск, бывшей институтке, приходилось многое делать по хозяйству: покупать провизию, вытирать пыль в квартире, гладить белье и т.п.
Элеонора Андреевна Фриск была прекрасной пианисткой и, желая иметь свои карманные деньги, давала уроки музыки.
У Фриск было трое человек детей: две дочери, из которых старшая, Нора, кончала гимназию или «сдавала экзамены на студентку», как здесь выражались, и сын, учившийся в средних классах гимназии и состоявший в скаутах, организации еще мало распространенной в России.
Хотя мы и жили в соседних квартирах и постоянно сталкивались в саду, у меня не создалось никаких отношений с барышнями Фриск, несмотря на то, что старшая была только на два года младше меня. Но после первых же разговоров я убедилась, что они очень мало читали, даже скандинавскую литературу я знала гораздо лучше их и что их ум был направлен на практические вопросы, как-то кулинарные рецепты, рукоделия и. т.п. и кроме того я чувствовала, что все русское их мало интересует. Поэтому большую часть времени я проводила за чтением и в переписке с подругами и со своим женихом.
Свободное копирование
