В Канаде мы сменили две квартиры, пока не купили дом. Один взгляд на их крашеные стены говорил о невозможности воссоздания уюта советского типа. Но для моей супруги слово «невозможно» не существует. Была разработана и воплощена в жизнь советско-канадская концепция навесного уюта. Покупались и вешались репродукции, полочки, вазы, искусственные цветы, картины в рамах и без рам, деревянные иконы и железные кресты. Казалось, однако, что крашеные стены отталкивали весь этот декор и мстительно торжествовали, когда все это помещалось обратно в картонки для развертывания на новом месте.
Дом, однако, требовал более серьезного отношения, так как планировался надолго, если не насовсем. Здесь пришлось задуматься над совсем новой проблемой. Ведь уют зависит еще и от распределения домашнего пространства. В советских квартирах основной принцип распределения комнат и углов был персональный. Каждый член семьи желал иметь свой личный кусок пространства. Такая квартира состояла из частично перекрывавшихся ареалов обитания. Этот принцип, который мы воспринимали как естественный и единственно возможный, накладывал отпечаток на использование и сам характер вещей, которые приобретали отчетливый характер спутников жизни отдельных членов семьи. Каждый приспосабливал вещи для себя, творчески включая их в свою личную среду обитания, в которой он спал, работал, отдыхал, читал, думал, одним словом – жил.
В доме американского типа подобный подход к освоению жизненного пространства не работает. Эти дома изначально спланированы под иную модель домашнести – иерархически-функциональную. Комнаты делятся по уровням интимности и по функциям, в отправлении которых семья предполагается неделимым целым. Классический английский дом, сложившийся в 18 веке, включал три уровня. Входная дверь открывалась в parlor (фойе). Эта комната видна с улицы, и на её окнах не вешают штор. С улицы должны быть видны стены, содержание которых отражает личность хозяина. Там принимали посетителей, которых не приглашают присесть: почтальонов и уличных торговцев. Из фойе дверь открывалась в гостиную. Там стояли диваны и маленькие столики. Там принимали врача, священника, адвоката, нотариуса. Туда могли подать чай. Далее следовала столовая, святая святых семейного бытия, куда приглашали только своих. Такой дом напоминал церковь с её разделением пространства на уровни божественности.
В современных домах эта классическая трехчастная схема ощущается до сих пор. Пусть фойе объединяется с гостиной, а то и со столовой, но сам принцип структурирования пространства на функциональные блоки сохраняет силу. В столовой едят, в гостиной принимают гостей, на кухне готовят, а в спальнях спят. А где же живут? Этот вопрос в нашем канадском доме так и остался без ответа. Коренные канадцы не могли взять в толк, чего же нам не хватало. Ведь общий метраж дома раза в три больше средней московской квартиры. Да используй как хочешь! Дом, однако, упрямо навязывал свою волю. В нем все было осмысленно, но ощущение личного пространства отсутствовало.
Чтобы стало понятнее, чего же мне не хватало, поведаю сагу о моем диване, который был любимым элементом второй родительской квартиры, которую я раскритиковал выше. Это было монументальное сооружение начала 20 века с двумя откидными валиками. На нем можно было вытянуться в рост. На нем я спал, а утром складывал постель в валики, служившими диванными подушками повышенной комфортности, идеально сочетавшими толщину, твердость и мягкость. Днем я мог присесть почитать, опираясь локтем на подушку-валик. Утомившись сидением, я мог поднять и вытянуть ноги, разворачиваясь вдоль дивана и принимая по мере желания прилечь весь спектр положений от позы мыслителя до полного упокоения в объятиях Морфея. Это диванное счастье имело место быть в моей личной комнате, вместившей тем самым в свой крохотный объем значительную жизненную многомерность.
В Канаде диванная утопия оказалась невыполнимой. Единственное чисто личное место в доме – это спальня. Но в спальне полагается спать. В ней нет ничего, кроме кровати и гардероба. Ложиться на кровать в одежде? Широкая и плоская кровать молча противилась подобному использованию. Не для того её создавали. Диванное качество ей не подобало. Прилечь на диван в гостиной? Но американские диваны устроены так, что на них не приляжешь. Они слишком короткие и не имеют откидных валиков. На них следует сидеть. Да и не приляжешь у всех на виду …Вот и скапливается по вечерам образцовая американская семья в гостиной, занимает места на диванах, креслах и «двойках», ставит на журнальный столик стаканы с фруктовым коктейлем и смотрит «семейный фильм». А если кому-то хочется почитать что-то свое, подумать или помечтать? Такому чудаку пожелают купить особняк, в котором найдется место для отдельной библиотеки, читальни, кабинета, бильярдной и т.п.
Пришлось переехать в Бельгию, чтобы найти в себе смелость поломать эту навязанную схему. Несуразно огромную гостиную нашего теперешнего дома мы отдали сыну – он в ней ЖИВЕТ. Ведь, если честно, зачем она вообще, эта гостиная? Похвалиться перед гостями её размером? Как ни странно, в основном для этого … Столовая стала по совместительству кабинетом моей супруги, а наша спальня – моим. Именно там я сейчас пишу данные мемуары. Для проблемы распределения пространства нашлось грубое, но эффективное решение. Но многоуважаемый диван все же вспоминается с нежностью. Может когда-нибудь он мне приснится….
Свободное копирование
