На фоне моих ещё начальных аспирантских усилий Юра окончил школу и стал студентом мединститута, а Володя – уже учился на последних курсах его.
Подготовку к экзаменам уже на предпоследнем курсе почему-то под свой строгий контроль взял отец. И настоятельно порекомендовал готовиться к экзаменам не в одиночку – отвлекается, мол, много! – а в обществе Володиной же сокурсницы – хорошей, по словам отца, студентки по имени (до сих пор помню её благословенное имя!) Эля. Вот эта Эля и зачастила к нам в дом. Жила она в общежитии, и потому получалось, что их с Володей подготовка, конечно, удобнее у нас, чем в общаге. Невысокого росточка, с белым свежим личиком, редковатыми кудрявыми – не белокурыми, а какого-то цвета пересохшей соломки – волосами (возможно, перманент) и с такого же белесого цвета коротенькими ресницами, из под которых виднеются маленькие неопределенного цвета глазки. Маленький аккуратненький носик и тонкие-тонкие губы (наверное злюка – подумалось мне) – её можно было назвать и миловидной (хотя и далеко не из ряда вон выходящей), но чем-то несимпатичной. На каких-то (может быть даже неполных) три года старше Володи, она обратила на себя внимание несколько, как мне показалось, циничными, порой колкими, а то и какими-то плосковатыми шутками. И, пожалуй, излишней навязчивостью.
Володя первое время безропотно переносил её несколько навязчивое общество (а я их заботливо подкармливала во время занятий), а потом стал тяготиться, приговаривая, что лучше бы ему заниматься одному, трудно отвязаться. Да и отец настаивает, считая, что Эля – гарант его усидчивости. «Но чем же она тебе досаждает?» - спрашивала я.
«Не знаю! Её и на потоке не любят!» - отвечал он.
Уезжая на каникулы домой, пришла с просьбой оставить на хранение на всё лето пластинки. Мне некуда было девать такую массу хрупкого груза. Но я, может быть, нашла бы им какое-то место, да, пожалев Володю (вот комедия!), деликатно отказала.
Уже на последнем курсе она у нас появлялась реже, но то за какой-то книжкой, то чтоб её отдать, то ещё по каким-то причинам время от времени появлялась. И однажды пожаловалась на Володю: «Я не знаю, почему, но Володя не хочет со мной заниматься. Я к нему – всей душой, а он – вот так!» А я и от Володи знала, что он «вот так»…
По окончании института из предлагавшегося небольшого выбора, отец посоветовал Володе предпочесть Калужскую область («близко Москва…» - было там место в какой-то Дудинке. В этой же области (насколько помню, в Обнинске или совсем рядом с ним) оказалась и Эля. Я её больше никогда не видела. А мне бы ей, как полагаю, и при жизни следовало бы памятник поставить).
Мне не случалось навещать Володю на его первом месте работы (да и проработал он там всего ничего – уехал на Север) – время не позволяло. А отец – он к тому времени уже был в отставке – навещал его в Дудинке – было такое.
Свободное копирование
