А что уж говорить о детях! Одно воспоминание влечёт за собою в чём-то аналогичное второе.
Юра был тогда уже во втором классе. Как-то после школы прибежал взволнованный, раздражённый, бросил свой портфель и с ходу, обращаясь ко мне, запыхавшимся голосом сказал:
- Всё! Сейчас к тебе придут жаловаться!
- Боже! Юрочка! Почему вдруг? – от неожиданности заволновалась я.
- Придут! Придут! –взволнованно вышагивая по комнате, повторял он. – Я девчонок побил!
- Ты побил девчонок!? Я от тебя такого не ожидала!
- Да? А пусть не дразнятся!
- Да как же так – дразнятся, что ты, мальчик, побил девчонок!? Ты когда-нибудь видел, чтобы Саша или Вова так поступал?
-Значит, их так не дразнили!
- Да как же они тебя дразнили, что ты их побил?
- Не буду повторять! Придут – скажут! Пусть сами скажут! Они знают, за что!
- Но я-то не знаю. Ко мне придут с жалобой, а что я смогу сказать в твою защиту? Ты уж, пожалуйста, всё сне расскажи!
Долго я с ним мучалась – не хотел говорить. Жду жалобщиков. Думаю, сейчас придут мамы или папы – радости мало. Что мне скажут – не знаю. Некоторые «госпожи», которые «офицерши» владеют таким лексиконом, что не поздоровится. Да и ссориться с кем-либо не хочется. А слушать ругань – тем более. И я опять прошу: Ну, пожалуйста, что они тебе такого сказали?
И очень нехотя, интонацией передавая весь «ужасный смысл ими сказанного, сообщил:
- «Галембай –бай-бай!
Сиди дома, не гуляй!
К тебе девочки придут,
Поцелуют и уйдут.»
Я, как услышала, от неожиданной миролюбивости такой дразнилки, не успев сдержаться, првснула от смеха. И надо было видеть, как мой смех, на миг озадачив, обидел Юру! И надолго – обиделся чуть не до слёз:
- Надо было не говорить! Я тебе поверил, рассказал – а ты смеёшься! Если бы тебе так сказали, тебе хорошо было бы?!
Долго пришлось мне с ним мириться, но перемирие, в конце концов, было достигнуто. А вот жалобщики, которых я всё-таки ждала, слава Богу, так и не пришли.. Но вспомнился случай когда жалобщик приходил. И было непросто. А Юра и на этот раз был недоволен моей реакцией...