Как неспокойно и трудно жилось мне без детей со времени моего отъезда из Каменск-Уральска, т.е. с ноября 1945 года, рассказывать не буду.
Только в январе 1946 года офицерскому составу разрешили привозить семьи, хотя к этому времени с жильём для семей было далеко не всё в порядке, да и отпуска офицерам для поездки за семьями давались, разумеется, не сращу всем. Задействованы были два двухэтажных дома (всего 20 трёхкомнатных квартир), два одноэтажных (всего 16 двух- и трёхкомнатных квартир), да ещё землянки (по 2 двухкомнатных квартиры в каждой) – так называемый «Копайгород» на окраине Чойбалсана и в нескольких километрах от него.
Никому не предназначалась вся квартира, как правило – одна комната каждой квартиры для одной семьи, кому-то большая, кому-то поменьше.
Нам была предназначена комната в квартире на втором этаже среднего подъезда – комната самая большая. Чуть поменьше – семье начальника связи Фельдмана, тоже майора. А третья – самая маленькая – майору же Халяпину (артиллерийская служба), бессемейному. Имелись в этой коммуналке и кухня, и кой-какие удобства.
Мы сразу же переехали из гостеприимного домам Колесникова, спешно оборудовали наше первое собственное жильё какой-никакой (а где было взять другую?) мебелью и в начале февраля 1946 года Семён получил отпуск для поездки за семьёй.
Учитывая только продолжительность пути в Каменск-Уральск и обратно, а также время на сборы семьи в дорогу и упорядочение некоторых «бумажных» дел (у меня ведь не было оформлено увольнение из-за внезапности отъезда, не была получена трудовая книжка – не говоря уже о том, что и разрешения на прекращение работы у меня не было (которое в те времена пренепременно полагалось), то приезд моей семьи предполагался только к середине марта.
О напряженном ожидании этого события тоже умолчу. Хотя главным поводом крайней нетерпеливости была, конечно, желание скорейшей встречи с моими, как я всё время корила себя – «брошенными» мамой и детьми.
Но и получение трудовой книжки волновало немало. Без неё не только пропадал мой врачебный стаж, но вполне могло пропасть и право на завершение учёбы на последнем курсе для сдачи госэкзамена и получения полноценного врачебного диплома вместо звания зауряд-врача. Без документального подтверждения врачебного стажа после такого длительного перерыва меня бы не приняли на последний курс мединститута и осталась бы я в звании фельдшера.
Свободное копирование
