А детишки монгольские, как и всякие детишки, довольно миловидные, с румяненькими скуластыми плоскими личиками, коротеньким курносым носиком и очень узкими тёмными глазками. Мамы стараются представить их как можно более красивыми.
Вспоминаю, как умильно старательно такая мама поправляла на головке мальчика лет 5-6 оставленные специально – как украшение – два локона примерно 19-12 см длиной на макушке остриженной головки, распрямляя их вверх – будто два черных рожка. И когда я говорила, что у неё красивый ребёнок, она ещё усерднее эти из жестких чёрных волос, рожки в вертикальном положении – вполне согласная со мной. А почему бы любящей маме и не сказать добрые слова о её ребёнке?
Несколько раз приходил с восхищавшейся им мамой симпатичный такой мальчик лет четырёх по имени Баня (Ваня, конечно).
Мама приводила его, одетого в рубашечку, определённо сшитую из гимнастёрки цвета хаки. И даже тёмно-зелёные погончики на плечи нашиты. Я похвалила малыша, и женщина попросила: «Доктор, спросите его по-русски, как его зовут». Я спросила. И малыш смущённо ответил: «Баня». Она попросила ещё: «А теперь спросите, где он работает». Я спросила, и он так же стеснительно ответил: Дома». Как же она гордилась им!
Я полюбопытствовала, откуда ему известны русские слова. И она охотно рассказала, что отец его – советский военфельдшер, что он уже уехал насовсем к себе домой, в Россию, и что она на него нисколько не в обиде, очень благодарна за Баню (это он дал ребёнку имя и словам русским научил) и улыбалась при этом мечтательной, доброй улыбкой.
Не раз приходилось встречать детей (в годах) определенно славянского типа, в привычной уже для них монгольской одежде, говорящих только по-монгольски. И когда я спрашивала маму такого ребёнка, откуда её так непохожее на монгола дитя, она с благодарной улыбкой отвечала: «Люди дали!»
Были и относительно недавно отданные, и лет 10-12 тому. А обычно и не даром «давали» - продавали. За тугрики или за барашка (и не одного) или за то и за другое. Монголы не скупились – лишь бы получить ребёнка. Они его будут любить, они его не обидят. Но что это за люди, отдающие дитя своё в такие условия! В какую жизнь отдавали? – спрашивать было некого. Новым мамам это не интересно, им «хамавгэ» (всё равно) – лишь бы у них был ребёнок. Они благодарны отдавшим им детей. Доходило до курьёзов.
Рассказывал очевидец (и эта история долго была тогда притчей во языцех, что однажды в воинскую часть прибыл пожилой монгол и привёл с собой верблюда и несколько овец. Обратился к командиру части со словами благодарности и просьбой принять в дар приведённых животных за то, что кто-то из солдат этой части, как ему известно, является отцом мальчика, которого благополучно родила дочь.
Неожиданность такого визита и уставами не предусмотренная ситуация озадачили и, похоже, несколько развеселили командира. Он построил своих подчиненных и сказал, что если кто-нибудь признается или будет опознан дарителем – то ему и подарок принимать.
Осмотрел счастливый дед построенных очень внимательно, не спеша и один раз, и второй – но определить не смог. А так как и признавшегося не было, то велели ему увести восвояси ни в чём не повинных животных...
Свободное копирование
