На следующее утро все, кроме меня, отправились по своим служебным точкам. Степан и жена его Валентина (она тоже хирург и приехала в Монголию ещё раньше Степана) – в больницу. Семён – представиться начальству и приступить к прерванным поездкой делам.
А я – единственная не у дел – немного похозяйничав по дому после их ухода, попыталась полюбопытствовать, что собой представляет второй по значению – после Улан-Батора – город страны Монголия – Чойбалсан. Очень быстро поняла, что без знания языка и каких-либо городских ориентиров лучше от дома далеко не уходить. И потому пришлось ограничиться только беглым обзором прилежащей к больничному двору улицы и самой территории большого больничного двора, на которой расположен и дом главврача, так хорошо принявший нас..
Дом добротный, одноэтажный, о четырёх просторных комнатах, с большой открытой верандой, кухней и прочими – минимальными – удобствами.
Что касается прилежащей улицы, то прежде всего бросилось в глаза полное отсутствие каких-либо признаков минимального цивилизованного ухода за ней. Земляная, без признаков асфальта, бугристая и неровная, замусоренная, с нестройным редким рядом маленьких, в основном - саманных домиков. Во всяком случае, в ближайшем к больнице расположении. Тут вспомнилось услышанное ещё в пути выражение: курица – не птица, Монголия – не заграница.
И как понятно станет позднее, после длительного пребывания в стране, это выражение в ещё большей степени относилось к другим обстоятельствам – взаимоотношениях наших стран, например...
Недалеко от больницы, на этой же улочке, в одноэтажном привычно-российского вида доме с крыльцом, располагалась аптека. В этом же доме – с отдельным входом и крыльцом – проживала и заведующая аптекой - тоже наш, советский человек.
У самого въезда на территорию аймачной (областной) больницы, рядом с домом главврача – тоже одноэтажное здание амбулатории.
В приёмной амбулатории я обратила внимание на невысокого росточка миловидную улыбчивую женщину в длиннополом, многослойно подпоясанном монгольском дэли .
Она говорила по-русски.
Познакомилась с нею – регистратор Катя. Как я позднее узнала – коренной житель, здесь, в Монголии и родилась. Мама Кати – русская, из беженцев, отец – китаец, муж – монгол. И Катя свободно говорит на всех трёх близких ей языках.
В приёмной посетителей было мало, в услугах регистратора нуждающихся не было, и Катя охотно рассказала мне, не скупясь на подробности, о всех зданиях, расположенных на территории больницы.
В самой глубине большого больничного двора – стационар. Длинное одноэтажное здание с открытой деревянной верандой во всю его длину по восточной стенке. В этом здании располагаются терапевтическое и хирургическое отделения, а также лаборатория. В отдельном, недалеко от стационара, маленьком домике – больничная кухня, в другом таком же – прачечная и хозяйственная часть. А рядом с амбулаторией – свежевыбеленный небольшой дом – родильное отделение, оно же – гинекологическое. Всего на двенадцать коек, которые, как сказала Катя, большую часть времени пустуют, а остальную – полупустуют. И это единственное на всю область (аймак) родильное отделение?!
Со временем, уже работая в этой больнице, я ознакомилась не только с преобладающими в стране болезнями, но и с некоторыми традициями, стала понятной такая невостребованность родильных мест. Возможно, теперь это уже не так. А тогда, в сороковых годах прошлого столетия, страна была на пути к вырождению нации.
Моё первое знакомство с ближайшим к дому окружением заняло не так уж много времени. И я вернулась в пустую –все на работе – квартиру, где ничто не отвлекало от тревожных мыслей, об оставленных дома... И печаль, и слёзы...
Когда ещё придёт первое письмо от мамы? И как они там – без меня?
Закончилась война. Теперь я, слава Богу, не в разлуке с мужем. Но в разлуке с маленькими детьми и мамой... Каково ей там с ними одной?
Вот и получение диплома – хоть и кончилась война – где-то в неопределенном отдалении. Куда я от таких маленьких! А многие мои сокурсники ещё в войну с этим справились...
А бездеятельность, в сочетании со всеми этими обстоятельствами и думами, делает невыносимым каждый день. Не прибавляет сил тоска...
И единственной отдушиной в этих обстоятельствах была бы занятость привычной работой - быть при деле, уже не ради хлеба насущного – в нём недостатка нет – а для поддержания душевного равновесия. И мы стали искать работу. Тем более. Что стаж нельзя потерять – тогда на диплом и надежды не будет.
Свободное копирование
