Не до конца ясно было и с народом. Все ли, кто живет в стране, являются народом? До революции, явно, не все: зачем бы тогда народникам ходить в народ? Мое представление о народе, а оно сложилось еще в школе, было таким: народ свят, но темен. Изначально народ - это крестьяне. Возникающий с развитием капитализма пролетариат - тоже народ ("Вышли мы все из народа..."). Царь, бояре, позднее помещики и фабриканты, вообще капиталисты, - это уже не народ, а его угнетатели. Иначе и быть не может: именно против них народ поднял восстание и совершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию. И теперь мы уже все народ, и народ не темный, а всеобщеграмотный. Отдельный человек, если ему плохо, ни в чем не виноват, виноват общественный строй, при котором он живет, общественно-экономическая формация. Социалистический строй именно и позволяет впервые в истории создать счастливого человека. А раз так, раз все мы народ, то и интеллигенция это часть народа. Почему же она не класс, а прослойка? Особенно нелепо это стало мне казаться после окончания войны: ведь воевали-то все!
Кроме сказанного об интеллигенции, крестьянстве и народе, у меня были и еще некоторые сомнения, на которые я сам себе не мог удовлетворительно ответить. Например, почему в США, самой капиталистической стране, лидере капитализма, нет никакой революции и компартия там так малочисленна. Ответ, который давался на лекциях, сводился к тому, что миллионеры-капиталисты за счет своих сверхприбылей просто подкупают верхушку рабочего класса, продажную "рабочую аристократию", и раскалывают тем самым изначально революционное рабочее движение, сводя его к забастовкам с экономическими, а не с политическими (!) требованиями. (В то время мое представление о капитализме было чисто марксистко-ленинским. Ни о какой "революции Рузвельта" в лекциях и речи не было, тем более, о внутреннем рынке как стимуляторе и производства и повышения уровня жизни всего народа).
Свободное копирование
