25 <января>
На днях <нрзб> говорил с одним вятским чиновником, который знал А. И. Герцена, хотя ничего не знает об Искандере. Из рассказов его видно, что ни одного слова, ни одного факта не выдумано, не преувеличено в "Тюрьме и ссылке". Все так, как было. Даже еще можно пополнить многое. Например, Тюфяев был сначала губернатором в Твери и там, за хорошее управление, дворяне из маскарада раз отвезли его в один уединенный дом и так высекли, что он, будучи потом вытолкнут на улицу, едва имел силы позвать извозчика, который довез его до дому. В Вятке же у него положен был окуп на все места: например, исправник платил ему 40 000 ассигнациями в год и зато делал, что хотел. В Вятке Искандер был близок с купцами Репиными и Машковцевыми. Машковцев был взят в Москве вместе с ним и должен бы быть сослан, как и он. Но отец его похлопотал и, истратив тысяч до восьмидесяти, успел наконец избавить сына от ссылки. Что касается до самого Герцена, то он мало имел сообщения с обществом и только кутил, как говорит чиновник, с этими купцами. У Корнилова, бывшего губернатором в Вятке после Тюфяева, был он в силе потому, говорит тот же, что брат Машковцева был у Корнилова домовым доктором -- и, следовательно, мог рекомендовать Герцена как человека отличного. Герцен человек небольшого роста, maigre et pâle, {Худощавый и бледный (франц.). -- Ред. } -- брюнет, с постоянно пасмурным выражением лица. "Раз, помню, -- рассказывает чиновник, -- вошел он в собор во время обедни -- подошел к стене, облокотился на нее, посмотрел минуты три вокруг себя и ушел..." Теперь начинают и в Вятке, как, конечно, и в других захолустьях России, узнавать о заграничной деятельности Искандера -- и недавно купец Рязанцев, который тоже знал Искандера в Вятке, говорил чиновнику этому: "Знаете ли, что... Говорят, Герцен, который, помните, жил у нас, в Вятке, написал недавно книгу, в которой всех жителей и весь город описал самыми черными красками".
Свободное копирование
