В армию я пришел физически абсолютно не подготовленным. Помню, когда нас впервые подвели к турнику и попросили подтянуться на руках, кто сколько может, мои змеиные изгибы и дерганье ног в попытке приблизиться головой к перекладине вызвали дружный смех, чуть не окончившийся корчами у некоторых ребят. Потом, правда, командир взвода занялся со мной отдельными тренировками, и на весенней поверке я его не подвел.
Но кроме физической незрелости у меня оказались проблемы с адаптацией к камчатскому климату. Фурункулез, которым я страдал, как и многие другие, не считался серьезным заболеванием и не мешал сохранять боеспособность солдата. Однако у меня появились трофические язвы на ногах, причем с такими отеками, что левую голень я с трудом всовывал в сапог. С этим санчасть справиться уже не могла, и меня направили в санбат. Там я, с коротким промежутком, провел около трех месяцев. Поэтому-то сослуживцы и не были уверены в моих способностях преодолеть трудности учений. Но я их «разочаровал».
В санбате я лежал в кожно-венерологическом отделении, которым заведовал майор медицинской службы (к сожалению, не помню его фамилию), статный, красивый, подтянутый, умный, но простой и доступный мужчина лет тридцати. Рассказывали одну историю, характеризующую его профессионализм. При санбате существовала команда выздоравливающих (КВ). Это группа больных, у которых еще сохраняются остаточные явления заболевания, но физически они трудоспособны. Их и использует санбат на разных подсобных работах: напилить и нарубить дров, принести воды, протопить печи и т. д. Как-то один из солдат этой команды, страдающий каким-то кожным заболеванием, видимо, истосковавшись по своей части, обратился к майору с таким заявлением: «Вы плохой врач. Уже две недели я нахожусь в КВ с жалкими остатками моей болячки, а вы никак не можете с ней справиться». Это задело майора. «Если ты так стремишься в свою часть, я вылечу тебя через три дня». — «Не верю», — сказал солдат. И они поспорили на бутылку коньяка. Через три дня от болячки не осталось и следа.