Случилось мне беседовать по этому вопросу ещё с другим афонским старцем. Тот не только не отрицал сообщений первого, но ещё прибавил кое-что от себя. Впрочем, этот оправдывал русских монахов тем, что они поневоле должны заботиться о деньгах не для себя, а для греков, правящих всем Афонским полуостровом. В свою очередь греки жалуются на непомерные поборы турок. Как бы то ни было, но и те и другие посредством русских монастырей и келий на Афоне высасывают огромные суммы из России. Это обстоятельство, конечно, может оправдывать русских афонцев, но об утрате прежнего строгого иноческого жития надо пожалеть, потому что на первом плане стоит всё-таки высокое подвижничество монахов. На Афоне живут не все простолюдины. В настоящее время среди монашествующей братии есть много образованных людей. Меня очень радует, что афонские монастыри давно занимаются изданием духовно-нравственных книг по самым разнообразным вопросам. Я лично познакомился с одним интеллигентным афонцем, и вот что он мне сказал в оправдание современных монастырей.
Как в земле, среди множества разнообразных металлов, сравнительно немного находим золота, так и среди многочисленной иночествующей братии очень мало встречается выдающихся подвижников. Взгляните на небо, и там вы мало замечаете особенно ярких звёзд. Таково положение вещей во всём мире. Слава Богу, если в каждом монастыре будет хоть по одному выдающемуся светильнику Божию. Вы того не забудьте, что в монастыре три степени иночества: послушники, монахи и схимники. Немногие достигают последней степени совершенства, большинство бьются на границах мирского жития, хотя и носят чёрное платье. И если бы весь монастырь работал исключительно ради этих немногих избранных «земных ангелов», то, право, он не заслуживает упрёка. Вы помните, что сказано про них в Писании: ихже не бе достоин весь мир! Апостол называет их «царским священством». В таком случае пусть монастырь будет дворцом для них, а мы все — их слуги. Право, не грех поработать для Божиих избранников, непредосудительно и дань собрать для монастыря со всех верующих в угодников Божиих.
Этот же почтенный инок рассказал мне и про афонские порядки. Он не обвинял турок, которые не вмешиваются в дела монахов, довольствуясь определённой данью; но не мог удержаться, чтобы не упрекнуть греков, составляющих Протат - местное управление афонцев.
Обыкновенно русские паломники остаются в восторге от пребывания на Афоне и говорят о его долгих всенощных, об общей трапезе с иноками, о суровом их посте с каким-то сладким умилением. Но случилось мне встретиться с московским странником, который: посетив Афон зимой 1895 года, остался им, к моему удивлению, очень недоволен. Это проглядывало у него в каждой фразе.
Первого декабря, - говорил он, - мы высадились на Афон. Гостиник монастыря принял меня недружелюбно. Должно быть, ему не приглянуласьмоя худая одежда. Когда мы вдвом обходили монастыри, к нам в пустынном месте подошли три грека-сиромаха (бедные странствующие монахи на Афоне). И такие ребята ухватливые — молодец к молодцу! Они стали приставать к нам и просить денег. Но мой товарищ дал им хороший отпор и они отстали. Когда я вернулся в русский монастырь, гостиник опять принял меня не по-братски, с большим нерадением. Вскоре он стал мне замечать, что я долго живу в их монастыре, и пора бы мне приискать себе место на Афоне...
И весь рассказ странника был в таком тоне. Но это, повторяю, исключительный пример. Большинство отзываются об Афоне с благоговением, А уж про женщин и говорить нечего! Афон для них «Святое святых», куда они и ступать не смеют.
Свободное копирование
