Помимо того что Императорская Чета исключала возможность уехать в Англию, планам вывоза Императорской Семьи за границу противодействовали совдепы. Они заявили, что всякий поезд, который повезет из Царского Села Августейших беженцев, будет задержан, а пассажиры перебиты, поскольку-де Император знает слишком много, чтобы разрешить Ему покинуть Россию.
Государь принес мне газету, в которой было опубликовано это заявление. Он был вне себя от негодования. Едва сдерживаясь, он чуть ли не швырнул мне газету.
Полюбуйтесь-ка, что они тут пишут, Лили, - воскликнул Он с побелевшим от гнева лицом. - Скоты! Как они смеют заявлять такое!.. По себе судят!
Ах, Ваше Величество! - ответила я, сильно встревоженная. - И охота Вам читать такие гадости.
-Я должен, должен, Лили. Мне нужно знать все, - возразил Государь.
Порой настроение у Него поднималось, и Он становился похож на себя прежнего - веселого и жизнерадостного. Государь умел находить забавную сторону в любой ситуации и порой шутил над Своим новым званием, - как он сказал, "бывшего". Выходит, тогда все "бывшее". "Больше не зовите Меня Императрицей,- засмеялась Государыня,- Я всего лишь "бывшая"". Подали как-то на завтрак особенно невкусную ветчину, и Государь заметил: "Возможно, некогда это действительно была ветчина, а теперь она не представляет собой ничего, это "бывшая" ветчина". Его всегда забавляло сходство Его с кузеном, Королем Георгом. Однажды Он показал мне фотографию английского монарха со словами: "Вы видели Мою последнюю фотографию, Лили? Не кажется ли Вам, что Она мне льстит?"
Он был в восторге от Своего кузена, а Государыня часто говорила о Королеве Александре - о ее красоте, доброжелательности и ее щедрой, не знающей пределов благотворительности. "Мне так бы хотелось увидеться с моей замужней сестрой в Англии», - прибавляла она всякий раз, когда заходила речь о ее родных. "Дармштадт - всего лишь крохотный клочок в саду Моих воспоминаний, - говорила Государыня, - но там умерла Моя мама, так что вряд ли стоит осуждать Меня за то, что Я люблю Дармштадт. Разве англичане не называют свои родные места "Дом, мой милый дом?"
"Ни одна из Моих дочерей не выйдет замуж за немецкого принца", - заявила Она однажды. Было выдвинуто предположение, что будущее Анастасии может быть связано с Англией, и Государыня одобрила его... Мысль о том, что кто-то из Дочерей будет связан брачными узами с Англией, была близка Ее сердцу. Однако "человек предполагает, а Бог располагает". Если бы Россия не предала самое себя, если бы она осталась столь же сплоченной, как Франция, то никому бы не вздумалось приписывать германские симпатии своей Императрице. Она во всем была англичанкой - в одежде, в привычках, в Ее совершенно викторианских воззрениях. Некоторые Ее взгляды на ведение хозяйства были схожи со взглядами немецкой Hausf rau - домашней хозяйки, - но даже они были английского происхождения, поскольку домовитость исстари присуща британцам.
Государыня как-то особо не отличала тех немцев, которые осели в России. Свидетельства об обратном или неверны, или же сильно преувеличены. Нет никакого сомнения, что германские агенты вели весьма активную деятельность в России, что щупальца спрута германской разведки проникали повсюду. Но несправедливо возлагать вину за это на так оболганную Императрицу. Каждая европейская страна кишит немцами, а Англия в особенности, и хотя она в гораздо большей степени, чем Россия, была связана с Германией брачными и родственными узами, никому в голову не пришло бросать камни в адрес Августейших и иных особ, которые были в значительно меньшей степени англичанами, чем Государыня Императрица.
Говоря о беспристрастности Императрицы, я вспоминаю, как в 1910 году один состоятельный немец по фамилии Фальцфейн" страстно захотел стать русским дворянином. Один из его друзей, офицер, которого звали Маслов, обратился к Императрице с просьбой устроить так, чтобы герр Фальцфейн сменил, так сказать, "кожу". Намерение это Ей пришлось не по душе, и Она уведомила Маслова о том, что ничто не заставит Ее передать подобного рода просьбу Государю!
Свободное копирование
