Утром 2 (15) марта государыня вошла в спальню Великих княжон. На Ней, что называется, лица не было. Я бросилась к Ней, чтобы узнать, что случилось, и Ее Величество взволнованно прошептала:
- Лили, войска дезертировали!
Не найдясь, что ответить, я словно оцепенела. Наконец, я с трудом выговорила:
- Но почему они это сделали, Ваше Величество? Скажите, ради Бога, почему?
Так приказал их командир, Великий князь Кирилл Владимирович". - Затем, не в силах сдержать своих чувств, с мукой в голосе, произнесла: - Мои моряки - Мои собственные моряки. Поверить не могу.
Но случилось именно так. Гвардейский экипаж оставил Дворец двумя группами - в час и в пять утра. "Верных друзей", "преданных подданных" с нами больше не было. Утром в лиловой гостиной офицеры Гвардейского экипажа были приняты Ее Величеством. Я присутствовала при этой встрече и узнала от одного из друзей моего мужа, что обязанность увезти Гвардейский экипаж в Петроград была возложена на их благородие лейтенанта Кузьмина. Офицеры были взбешены, в особенности старший из них, Мясоедов-Иванов", рослый, плотно сбитый моряк с добрыми глазами, которые были полны слез... Все как один они стали умолять Ее Величество позволить им остаться с Нею. Переполненная чувствами, Она благодарила офицеров, говоря им:
- Да, да. Прошу вас остаться. Для меня это был ужасный удар. Что-то скажет Государь, когда узнает о случившемся!
Она вызвала к себе генерала Ресина, командира Сводно-пехотного полка, и повелела ему включить в состав своего полка оставшихся верными присяге офицеров.
Генерал Ресин впоследствии признался мне, что испытал облегчение, когда трусоватые моряки из Гвардейского экипажа покинули Дворец, поскольку одному из подразделений было приказано занять позицию на одной из колоколен, откуда хорошо просматривался Дворец, и если к определенному времени войска не присягнут Думе, то отдать команду расчетам двух огромных орудий открыть огонь по Дворцу!
От Государя по-прежнему не было никаких известий, хотя Государыня посылала Ему одну телеграмму за другой. По слухам, Императорский поезд возвращался на Царскую Ставку, и в то время многие были уверены, что если Государю удастся добраться до нее, то войска встанут на Его сторону. Чтобы получить какие-то известия, мы принялись обзванивать лазареты, и Государыня приняла много разных лиц. Всем им Она казалась все такой же спокойной, полной достоинства. Когда я выразила свое восхищение Ее мужеством, Ее Величество ответила:
- Лили, нам нельзя сдаваться. Я твержу себе "Нельзя сдаваться", и это мне помогает.
Под вечер из Петрограда приехала с самыми дурными новостями Рита Хитрово (одна из молодых фрейлин и подруга Их Высочеств) ". После беседы с Ритой Государыня вызвала к себе двух офицеров Сводно-пехотного полка, которые вызвались доставить Государю письмо Ее Величества". Было условленно, что наутро они уедут из Царского Села. Государыня не переставала надеяться. Прошла ночь, но от Императора по-прежнему не было никаких сообщений.
Свободное копирование
