Шуколово
Один раз в жизни переживает человек свое акме. Молодость. Здоровье. Активность. Творчество. Мечта. Когда все это сливается в фокусе, зажигается Счастье. Так было в Шуколове, где мы в общем прожили восемь жарких веселых лет. Заказник "охраняют" по бокам две горы повыше, на севере Целеево, на юге Шуколово, до них по километру. В 1932 году мы сняли дачу у Власовых и жили у них подряд пять лет. Хозяин Федосей Власов - высокий статный человек, гладко выбритый, чистоплотный и честный необыкновенно, у него честь вросла в самолюбие. Он работает в Москве поваром в кремлевской столовой. Кормит сильных мира сего и не говорит о них ни слова. Себе привозит в сумках немало еды, это ему разрешено (иначе не взял бы ни крошки). Хозяйка Анна Терентьевна, попросту Нюша, - главная свинарка колхоза. Очень женственна, очень приветлива и тактична, как светская дама. Полноватая, чуть-чуть томная, светло-русая. Цвет лица, голос, манеры мягкие. У них трое детей: Маня (11 лет), простодушная девчонка, ярко-рыжая, с малиново-рыжим от веснушек лицом; Митя (9 лет), тонкий слабенький мечтатель, тихоня; Петя (6), крепыш, увлекается пастухами и кнутами. Позже при нас родился дома еще Володя; помню, я пришла с сеновала в 8 утра и сразу увидела на кровати новоиспеченное красненькое существо. По вечерам трое терпеливо ждут мен у ворот сарая - перед сном рассказываю им сказки, мифы и страшные истории. Маня ходит за мной по пятам, как оруженосец, я помогаю ей учиться, ходим вместе за водой на пруд. Я, забавляясь, задаю ей серьезные вопросы:
- Что такое эмпириокритицизм?
- Чегой-то?
Я не думаю объяснять, упрекаю ее в невежестве:
- Ай, как не стыдно! Ничего-то ты не знаешь...
Обе смеемся.
Хозяева ждут нас в мае, все вымыто; комната большая, новая, бревна и доски светло-желтые; три окна по фасаду, одно сбоку (в него прыгает туда-сюда наша тигрица Бетси).
Электричества нет, у нас лампа-"молния" и две керосинки. Хозяйство у Власовых полное и аккуратное. Корова Пестрянка, теленок, четыре овцы, свинья, двенадцать кур, пес и кошка. По вечерам смотрю на пригон стада - какая корова первой войдет в деревню: красная - к ведру, черная - к дождю. Стоим вместе с кошкой рядом, ждем, когда наполнится белое ведро и Нюша нальет нам парного молока. Я научилась доить корову. Прикосновение к ее теплым тугим соскам будит во мне такое глубинное постижение материнства, что даже выразить нельзя. Вероятно, именно это телячье чувство называется в Индии vatsalia. Некоторым людям, близким к природе, удается познать в себе архетипные животные чувства - быть настороже, спасаться бегством, прятать добычу и т. п. Черный хлеб - объедение: настоящий ржаной и свой. Она печет его утром себе и нам за отдельную плату. К завтраку на открытой веранде, увитой хмелем, обычно глазунь с зеленым луком, творог со сметаной, настоящий кофе с молоком; иногда папе и мне по бифштексу с кровинкой и салатик. Обедаем в три часа, чай с вареньем или медом в пять, ужинаем в девять рассыпчатой вареной картошкой без единого атома нитратов.
Дом наш наверху, против церкви; перед ним палисадник, сирень и куст жасмина, с которым связано много эмоций... справа от входа огород, сзади фруктовый сад и две грандиозные трехсотлетние липы, между ними деревянный столик и скамья - тут я занимаюсь; мама сидит рядом в своем шезлонге, папа в соломенном кресле. Пушистая Бетси разлеглась на столе, жарко. Изумрудная трава рдеет золотом одуванчиков. В саду треугольный погреб с соломенной крышей, плетень, за ним белеет ромашками усадьба. На ней сеновал, полный ласточек, и сказочный амбарчик из темно-серых бревен, с двумя ступеньками, с косоватой дверцей, запертой увесистым замком; внутри закрома, пахнет мукой. С усадьбы восхитительный вид на заказник, линию, монастырь и дымчатую даль.
Свободное копирование
