...Забежав днем к Ольге Евлампиевне, я застала у нее девушку неописуемой красоты: античные черты лица, озаренные византийской духовностью; строгий профиль и правильный овал белого лица с легким румянцем; темно-каштановые косы обвивают голову двойным венцом; густые брови с грустным изгибом; излучающие внутренний свет серые глаза; губы классической формы очерчены индивидуально. Рост выше среднего, фигура стройная, пышная в расцвете молодости и здоровья. Одета в простое летнее платье, никаких украшений. Рассматриваю ее исподволь, не могу наглядеться. О. Е. познакомила меня с ней: "Зоя Киселева, наша любимица, наша гордость! Сейчас гостит у Величко - мы все давно и близко знакомы..." Зоя скоро ушла, и я узнала от О. Е., что она дочь профессора химии Киселева, ей 25 лет, у нее есть сестра Катя и брат Виктор.
Встав на восходе, я вышла погулять на плоскогорье справа от деревни. Иду по прямой дороге навстречу Солнцу. Утро безоблачное, росистое; по бокам стеной стоит литая с металлическим оттенком зеленовато-желтая пшеница - уже середина июля. Вдруг я увидела впереди Зою в белом платье с горстью васильков в руке, идет, гордо закинув свою венчанную голову. Почти горизонтальные лучи, преломляясь в утренней мгле, высвечивают ее чистую ауру. Вдали за речкой блестят на белой колокольне монастыря золотая луковка и крест - аллегорический фон... Картина близка к совершенству. Боясь нарушить ее, восхищаясь, я бесшумно крадусь в сорока шагах, преследуя Прекрасное...
Бывая каждым летом в заказнике, я встречала Зою в обществе ее друзей, разговоры скользили по общим местам, личного контакта не возникло: мы были рождены в разных духовных планах, наши интересы не совпадали и даже не соприкасались.
Но все же периферийное знакомство с Киселевыми состоялось, я раза два была у них в Москве, на Зубовском бульваре (он славился тогда липами и одуванчиками в густой траве). В конце двора притулился к стене соседнего дома игрушечный особнячок. Три ступеньки, вестибюльчик - и дверь прямо в столовую. На обеденном столе груда мешочков, пакетов и кульков, на стульях фанерные ящики для посылок. Мелитина Григорьевна (мать), Зоя и Катя деловито упаковывают продукты - отправляют одиннадцать посылок на Украину. В результате насильственной коллективизации и беспощадных хлебозаготовок там разразился кошмарный голод. Государство дочиста обобрало крестьян, люди умирали тысячами, их тела разлагались в хатах и на улицах сел и деревень... такое ни понять, ни простить, ни забыть нельзя. Я постояла, посмотрела и, почувствовав себя лишней, скоро ушла; я бессознательно стеснялась их нравственного превосходства.
Зоя - самый сложный портрет в моей галерее, и не мне бы его писать. Воссоздать ее образ, поднять на него руку с пером - с моей стороны дерзость, слишком мало, поверхностно знала я ее тогда и после. Она была старше меня на шесть лет и морально выше. Трудно, нельзя выразить ее духовную и физическую красоту ни простыми, ни возвышенными словами, не имея понятия об ее внутреннем мире, она была замкнута с чужими. Но лучше я, чем никто.
Свободное копирование
