5 мая 1917 г. № 42
Милая и дорогая Ленурка, наконец, получил твою телеграмму из Рязани и, слава Богу, могу успокоиться, что у вас всё обстоит благополучно и что вы устроились. Теперь можно и деньги вам посылать. Вчера последний раз обедали с Калединым, а сегодня он уезжает. Когда и кто к нам приедет, неизвестно, при теперешних переменах, может быть, это случится нескоро.
Теперь, Ленурка, прости меня за эгоизм, но я все-таки напишу тебе о том, что мне бы очень хотелось повидать тебя здесь. Это возможно, т.к. Каледин, да и другие, живут с жёнами, Стогов жил тоже с женой. Квартира у меня такая, что вполне может вместить не только тебя, но и «поросят» [1]. Но это одна сторона, а другая сторона – это трудность, а может быть и невозможность, оставить одного мамулика с детьми, а второе – это трудность сюда приехать. Плацкарты отменены, а едет масса народу, и ехать сейчас по железной дороге – это целый подвиг. Вот ты это всё обдумай, а если захочешь немедленно приехать, то телеграфируй. Здесь у меня ещё нет достаточно связей, чтобы помочь тебе, но думаю, с помощью Кусонского устрою. К сожалению, его сейчас нет, т.к. он уехал в Киев, получив сведения, что с его отцом очень плохо.
Вот, Ленурка, ты всё это обдумай и черкни мне. Имей в виду, что я, конечно, жажду тебя видеть, но вместе с тем, всегда примирюсь с необходимостью и роптать не буду, если нельзя нам будет свидеться. Теперь с нетерпением буду ждать письма, как вы устроились в Рязани и что из себя представляет Рязань, т.е. похожа на деревню: много воздуху или совсем нет его. Напиши, как решился вопрос с моими рейтузами, заказанными в Экономическом обществе.
А пока, мой милый дружок, без счёта тебя целую, хотел бы это проделать лично, но буду ждать. Поцелуй маму и детей. Видела ли ты Володю [2]?
Твой Ваня
Свободное копирование
