По волнам житейского моря - 53

Проснувшись, Архиерей и протодьякон вспомнили о митре, но, о ужас! — митру мужики увезли в свой приход. Рано утром будит нас матушка-попадья встревоженная. Несчастье! Ведь митру-то мужики увезли.— «Садись на нашего Воронка и поезжай скорее в Шоломя, ведь ты знаешь мужиков-то».— Снова прибежала, что решили послать Проню-сторожа — он скорее лошади сбегает, лесом прямым путем не более 9 верст, а меня заставили делать кафедру, на помощь пришел мужик. Поставили кафедру, постелили ковры. Время благовестить, а о митре никакого слуху. Вернулся Проня, сказал: «Мужики митру передали женщине, которая принесет в Красноборск, а там передадут в церковь с попутчими». Уже время скоро двенадцать, а митры все нет и нет. А митра была продана мужику нашего прихода, богатый мужик, но до церкви-то равнодушен. Жена его ушла в церковь Архиерея смотреть, а ему смешно — пусть звонят, а я погуляю сам в архиерейской шапке. Надел митру на голову и хвалит: ах, ах, какая мягкая архиерейская шапка, а у него зеркало-трюмо и любуется на себя в трюмо.

Наконец принесли митру, надо встречать Владыку. Владыка без мантии — в одной ветхой рясе. Мне было поручено с Владыки снять рясу. Я облачился, протодьякон с крестом на блюде — и ждем. Архиерей распахнул рясу, я взял за воротник и хотел поднять рясу и, о, ужас! Напрочь оторвал воротник и дрожу с перепугу. Но Владыка жестом руки успокоил меня: ничего, ничего! Матушка- попадья спешно подхватила рясу (тяжелую, ватную) и унесла пришивать воротник. Ни посоха, ни трикирий[1] не было. Служил как простой священник. Пели мы втроем насколько позволяли наши силы. Протодьякон, как Иерихонская труба, выводит все прошения по нотам, а мы поем просто: «Господи, помилуй». Наслушались знаменитого певца. За причастным спели «Свыше пророцы».

Владыка вышел с проповедью. Народ стоит во втором отделении, к амвону и алтарю не подходит. Архиерей стал руками манить — подходите, подходите, но никто ни с места. Начал речь: «Вероятно, еще до моего посещения врагами Церкви Христовой распространен слух, что бритый, женатый обновленческий архиерей едет. Никаких бритых, женатых архиереев, никаких обновлений, все нерушимо свято остается и неколебимо. Грешно так думать! Рассуждают о бритых архиереях, а посмотреть на вас, то я думаю, что найдется немало из вас таких, что и крестиков на себе нет». По окончании службы на благословение никто не подошел. .

Пошли на квартиру священника, на обед или на чай. К столу матушка подала две небольших рыбки, да по стакану кофе и все тут. Принесли из церкви ширму, сел Владыка за ширму и стал принимать к себе на совет поодиночке. Были староста, попечитель, члены церковного совета. Говорил ласково. Мне сказал, что положение критическое, налоги невыплатимые, но мы ходатайствуем о сложении налогов и получено уже сообщение, что налоги сложатся в том случае, если Церковь примет обновленческую реформу.— «Но скажите, какие мнения и суждения здешних церквей».— «А у нас вчера на собрании церковного совета и прихожан было постановлено обновления не принимать».— «Очень сожалею»,— сказал Архиерей. Я не видел, как они отбыли — уж не пешеходом ли ушли к следующей церкви за 10 верст. Не приняли обновленческого Епископа Красноборская, Цивозерская, Белослудская . Эти две церкви на другой стороне Двины, и сообщение с Красноборском через реку перевозом — и лишило Епископа посещения этих церквей, и они не примкнули к обновленчеству.

Благочинненские обязанности принял на себя священник Красноборской церкви о. Николай Вячеславов. Он два года тому назад лишился молодой жены, вдовствовал, не примкнул к обновленчеству. По данной ему инструкции и согласно правил св. Церкви престолы, на которых совершали богослужение еретики Епископы, были осквернены, и сослуживцы требовали покаяния. И вот благочинный о. Николай всех священников, дьяконов (нас было двое) призвал в Красноборскую церковь на исповедание грехов своих. В храм он нас не пустил, а стал вызывать поодиночке, вопрошая, почему приняли обновленца, не подчинившись постановлению прихода, были в сослужении с обновленцем, приняли на себя тяжкий грех. Храм и св. престол и антиминсы[2] по уставу Церкви требуют малого освящения. После исповеди, пришедши в свой храм, приступили к освящению храма. По чину, положенному по требнику, при чтении положенных псалмов священник делал помазание св. миром св. Престола, жертвенника, иконостаса, стен, паперти и входа. Вот сколько принес огорчений обновленческий Архиерей.